Дракула – это больше, чем имя. Это желание, стиль и удача, слитые воедино и превращенные в молот и наковальню. Почему? Да потому что жгучее желание снять хоть что-нибудь про самого известного из вампиров не покидает кинематографистов вот уже лет сто. Узнаваемый набор приемов и эффектов создает тот самый вампирский стиль, который так нравится зрителям во все времена. А удача – это то, что не всем режиссерам, рискнувшим поставить «Дракулу», удается поймать.
Телевизионных адаптаций у Дракулы столько, что они играют существенную роль, когда речь заходит о титуле самого экранизируемого персонажа. Поэтому нет смысла задаваться вопросом о том, почему Роджер Янг, достаточно известный телережиссер, взялся за очередную экранизацию этого романа. Слабое место такого замысла – потасканность идеи, поэтому козырять остается оригинальным интерпретированием хорошо известного сюжета и актерским составом. Имена у героев остаются все те же, а вот действие переносится в современный Будапешт, где золотая молодежь с полулегальным бизнесом неплохо проводит время. Картонный капиталист Джонатан, святая Мина (командировка на добровольных началах в детский приют в Косово прилагается), распутная сверх всякой меры Люси (зачем с такой красоткой вообще смотреть в сторону зануды-Мины?), святой же Сьюард, задвинутый далеко на второй план Артур и лихой Квинси (еще не ставший Андреем Болконским Алессио Бони) преследуют каждый свои цели в странной игре в кошки-мышки, которую для них организовал граф Дракула.
Патрик Бергин точно не входит в список очевидных кандидатов на эту роль, но к нему очень быстро привыкаешь. Причем, если он сам – это тот самый режиссерский козырь, то идея раздвоить его личность, заставив изображать на полном серьезе и самого себя, и какого-то своего мифического дядю, настолько нелепа, что бедный Джонатан кажется еще глупее, искренне не замечая очевидного сходства. Бергин не особенно-то и старается выглядеть по-разному. Его молодое альтер-эго приветливо улыбается, строит глазки дамам и излучает ауру холодной властности и внушающей уважение архаичности, а дряхлый дядюшка – это все тот же Бергин, но с напудренными усами и шевелюрой. Самые выигрышные куски сырого сценария опять же достаются радушному и моложавому Дракуле, который появляется редко вплоть до конца второй серии и только для того, чтобы иронично пикироваться с идеалисткой-Миной. Люси провожает его заворожено-плотоядным взглядом, а остальные служат фоном для его неторопливого и высокомерного проплывания (в прямом смысле, ибо у RAI есть и такой эффект) через толпу. К слову, спецэффекты у этого двухсерийного фильма соответствующие, то есть любителям кровавых натуралистичных зрелищ достанется только неправдоподобный дымок, изображающий исчезновение Дракулы в лучах солнца.
Джанкарло Джаннини оказывается импровизированным Ван Хельсингом в этом бедламе. Опять же в прямом смысле, потому как он и Сьюард, как и подобает благовоспитанным докторам, проводят больше времени, наблюдая за умалишенными, чем в охоте на нечисть. Вот из него как раз выходит довольно-таки аутентичный Ван Хельсинг! Ироничный, солидный, уверенный и, как и все звезды, редкий в кадре. Есть в нем что-то от Лоуренса Оливье, исполнившего аналогичную роль в фильме с Ланджеллой. Наблюдать за его попытками организовать молодежь в крестовый поход в варварскую восточноевропейскую глухомань – одно удовольствие. Словом, заменить бы половину сцен с мещанским Джонатаном, изображающим столкновение капиталистического разума со сверхъестественным, на развернутое противостояние Бергина и Джаннини, гляди, получилось бы что-то получше лишенного всякой оригинальности straight-to-dvd телефильма.
Уж не знаю, как можно набрести на этого «Дракулу»: ночной показ по кабельному ТВ, специальный квест в попытках заполнить пробелы в фильмографии любимых Бергина и Джаннини или исследовательский интерес ко всем фильмах про вурдалаков. В любом случае, если вы его нашли, то у него есть все шансы произвести приятное впечатление на своего зрителя.
6 из 10
