Император – трехлетний коронованный малыш, плескающийся в ванне и хихикающий над слугами. Император – разбалованный мальчик, неразумно пользующийся властью и желающий продемонстрировать всем свое превосходство. Император – влюбленный подросток, начинающий осознавать свое место в мире. Император – статный юноша-реформатор. Император – мужчина, изгнанный из города. Император – плэйбой. Император – марионетка. Император – заключенный. Император… старик, обретший покой.

Запретный город. Именно там и правил Пу И, последний из династии Цин, веками господствовавшей на землях Китая. Абсурдность положения юного повелителя заключается в том, что выйти за пределы своих владений он не имеет права. Видеть мир «за стеной» ему запрещается. Пу И абсолютно свободен, но лишь в границах Запретного города. «Я думаю, император – самый одинокий юноша на свете» - утверждает его английский наставник Реджиналд Джонстон (Питер О’Тул). «Откройте дверь!» - восклицает беспомощный Пу И, когда очередной, с трудом найденный смысл жизни скрывается за воротами.

Маленького, отрешенного от мира императора не учат жить в Запретном городе. Ведь слуги, на то и слуги, чтобы исполнять самые безрассудные прихоти, а не открывать юному правителю суровые реалии бытия, в которые он с головой окунается, когда его давняя мечта вырваться наружу, наконец, осуществляется.

Теплота и феерия Запретного города на протяжении фильма вступает в жесткий контраст с серыми тюремными буднями бывшего императора, где тот после неудачной попытки самоубийства, вынужден рассказывать историю своей жизни. Исповедь, свидетелями которой мы становимся – исповедь вовсе не повелителя, а человека.

Жизнь императора – сплошная цепь потерь. Мама, друг-мышонок, учитель, вторая жена, императрица… Причиной тому служили разные вещи: начиная с жестокости самого Пу И и заканчивая политическим заговором.

Власть – это иллюзия, за которую ему приходится платить свободой и которую он раз за разом пытается воссоздать после изгнания из Запретного города. Из-за соблазна величия он и попадается в ловушку японцев, в руках которых становится марионеткой и, в конце концов, Пу И не кто иной, как раб своего желания править.

В «Последнем императоре» Бертолуччи переосмысливает понятия «историческая личность» и «история», где первое становится заложником второго. Человек не в силах повлиять на непрерывное течение жизни. Пу И как личность мы воспринимаем лишь в конце, когда перед нами предстает улыбчивый старик с печальными глазами. До этого он только часть системы, продолжение династии.

Слово «последний» в названии картины - жестокая констатация невозможности возврата к былому величию. Эпоха завершается, и мир открыт для нового, а «человек из прошлого» растворяется там, где тысячелетиями умирали его предки.

Век перемен навсегда вытеснил традиционный уклад жизни и в 1987-ом итальянский маэстро осознает, что личность играла лишь роль массовки грандиозном спектакле госпожи Истории. В прекрасном наваждении Бертолуччи непрерывно граничат хладнокровие и страсть, разум и желания, чувство долга и отчаянное стремление вырваться на волю, а за всем этим таится маленькая душа великого императора.

Представьте себе идеальное государство с монархическим режимом. Люд носит императора и его имя на руках, видит его по праздникам, а слышит о нём каждый день, люди ему покланяются, выходят на улицы отмечать его день рождение и всё это под (условно) синими флагами.

А теперь представьте себе идеальное государство коммунистического режима с культом личности. Общество одетое как один, носит своего лидера насажденного как культ личности на руках, видит его портрет каждый день, а слышит о нём каждую минуту, люди ему поклоняются, выходят на улицы отмечать его день рождение и день труда, и всё это под (условно) красными стягами.

Разница во взглядах на эти два режима у простых смертных представителей общества велико? Да не очень-то. И вот Китай прошёл через это за короткое время, изменив свои взгляды, складывающиеся тысячи лет, правда, до идеального мира не дошло, не до не после революции и свержения императора.

Об этом-то императоре Пу И, и снял когда-то в 80-х годах прошлого века свой фильм «Последний император» итальянский кинорежиссёр и поэт Бернардо Бертолуччи, фильм, который удостоился 9 Оскаров, в том числе и за лучший фильм и режиссёру, согласитесь впечатляюще.

Фильм рассказывает об истории жизни последнего китайского императора, о том, как он, ещё не научившись завязывать себе шнурки, был провозглашён императором, о том как, уже не научившись завязывать себе шнурки был свергнут, обвинён в военных преступлениях и арестован.

Повествование фильма режиссёром была проведена вообще выше всяких похвал, начало: тюрьма – заключенный №831 – уборная – перерезанные вены - отражение в зеркале. И, не говоря ключевой фразы: «говорят, перед смертью проносится вся жизнь», перед глазами героя проносятся ключевые эпизоды жизни, а позже возвращают его в настоящее, в камеру, где есть те, кто всегда поможет завязать шнурки, в комнату допросов, где перед следователем нужно рассказать о своём прошлом, и снова в прошлое, где осталась жизнь или же не осталась.

Детство у Его Величества было тяжелое, оторвав от матери, его отправляют в закрытый для посторонних город, где молодой император должен править, не покидая пределов города. Однако, странно, монарх не видит и почти не слышит ничего о своём народе, а растёт он быстро, тут же появляется наставник для Его Величества шотландец, в исполнении Питера О` Тула, который никогда не бывает лишним, особенно в историческом фильме. Он становится для императора лучшим другом, возможно даже единственным другом, а то вокруг одни женщины и евнухи, которые только и думают, что бы стащить из императорского склада.

А жизнь за стеной тем временем бурлит рекой, революции, новое руководство у нового государства, император остаётся руководителем уже почти не существующего государства (привет Михал Сергеевичу), но, как известно пришедшие во власть из «ниоткуда» люди быстро становятся жертвами своего положения, и уже набив карманы сами должны бежать, а тут как некстати, и международные конфликты, и император уже не маленький.

Но, даже став взрослым, он остается марионеткой в руках других, если сначала им управляла армия евнухов, то теперь настал черед Японской империи, став у руля такого же государства - Маньчжоу-го, на северо-востоке Китая, которое просуществовало 13 лет, под фактическим руководством Японии и освобождённое от него только благодаря нашей Красной Армии.

Несмотря, что рядом постоянно проходят разные военные конфликты, в фильме их нет, за все два с половиной часа, пару выстрелов и немного хроники, это хорошая находка, не представляю, как Бертолуччи удержался от соблазна показать ужасы революции и войны, могло получиться очень эффективно.

Сцены с главным героем превосходны, актёр очень натурально играет, на его лице вся боль власти, ослепление этой властью, отсутствие ненависти к революционерам, благодарность другим людям. Человек, привыкший с детства командовать, научился с годами быть благодарным, может, это ему и не легко далось, всё-таки жизнь у него была тяжелая, у него было счастья обреченностью власти и несчастья лишения её, а позже и свободы.

А всё-таки, потеряв свою свободу, он был свободнее, чем когда правил целым государством.

Очень хороший фильм, несмотря на вяло текучесть, и долгий хронометраж фильм должен был понравиться тем, кому нравится драма одной личности. А тут ещё и красивая китайская музыка не говоря уже про декорации, в очень красивом китайском стиле. Фильм завораживает, но очень уж устаёшь при его просмотре, а к концу становится жаль, что всё прошло.

Изумительный по зрелищности и эпической силе фильм. Он охватывает столетие и показывает грани между прошлым и настоящим, и то как эти грани столкнулись творя историю современности.

Это история, это трагедия, это любовь и это непонятные нам, но прекрасные и утонченные традиции Азии. Какой может быть рецензия, если они описаны с такой точностью и красотой что дух захватывает, если происходящее на экране охватывает тебя даже если ты смотришь сквозь маленький экран старого монитора, если слезы бегут против воли и законов физики... только положительная.

Знакомые с моими комментариями люди знают, что я не питаю уважения к награде американской киноакадемии, но когда их 9 и когда они были и номинированы и выиграны, все же это впечатляет, особенно если учитывать что в 87 году были представлены такие титаны кинематографа как Империя Солнца С.Спилберга, Роковое Влечение с Дугласом и Г.Клоуз, а также Неприкасаемые Б. де Пальма с Шоном Коннери и Кевином Костнером. Уверен все эти фильмы вызвали большой интерес у читателей данного комментария, ведь Последний Император эстетический шедевр, а вышеупомянутые фильмы принадлежат к тому же классу.

Итак Китай. ПОднебесная, Запретный Город, и новый император, у ног которого склонилась в поклоне самая большая нация на планете. Ему 3 года, и он еще не знает, что ему суждено стать последним Императором старых традиций, которые длились почти 5000 лет, увидеть и пережить весь тот ужас, который страна пройдет на пути модернизации.

Шедевр

Здесь в принципе можно бесконечно долго писать. О том как правильно и аккуратно собран по эпизодам сюжет, его нелинейная подача. Можно хвалить изумительные костюмы и грим, который заставляет верить в то, что мы сейчас там, в Запретном Городе, вместе со всеми персонажами вдыхаем воздух Манчжурских гор. Можно бесконечно вслушиваться в звуки музыки, уникально подобранной и мелодичной, можно отметить танец коммунисток на площади или любоваться на чувства, связывающие английского патрона и его молодого ученика. Здесь блистает буквально все.

Одним из интересных нонсенсов картины - ее малая популярность в России. Несмотря на солидные награды и золотых актеров и режиссера, она по-прежнему мало кому известна. Чтож, в кругах которые интересны не для всех, я хочу объявить о моем огромном уважении картине и ее режиссеру, и поставить единственно возможную оценку.

10 из 10

До пяти лет относись к ребенку как к богу, с пяти до пятнадцати – как к рабу, после пятнадцати – как к равному (псевдояпонская мудрость)

Начало двадцатого века стало для Китая чем-то сродни эпилептическому приступу, череде болезненных бесконтрольных судорог перемен. Трескалась нефритовая скорлупа империи, изнутри рвалось нечто новое, кто бы еще знал, что именно. Повелители Войны, окровавленными руками рвавшие друг у друга страну, были солидарны в части разрушения до основания «мира насилья», под которые каждый новый временщик понимал предыдущий режим. До построения мира нового руки не доходили, в отдалении уже снова слышались выстрелы и топот сапог. Недалек тот час, когда за стол военной политики сядет Япония и, невозмутимо улыбаясь, урвет богатый северо-восток. Манчжоу-го - социально-политический эксперимент не на «десять тысяч лет счастья», но на скорбную чертову дюжину. Благо, государь под рукой: хранимый китайцами про запас обломок династии Цин, мальчик, приученный повелевать живыми игрушками и танцевать, когда дернут за нитку.

Восклицанием в начале (конце?) сюжета – сцена неудавшегося самоубийства. Вода в раковине наливается цветом темного рубина, таким ярким в этом выхолощенном мире победившего хаки. В зеркале - половина бледного лица, взгляд, обращенный вовнутрь, к давнему дню, когда трехлетнего Пуи привезли посмотреть на бабушку, хрипло смеявшуюся и умиравшую на своем пышном ложе в окружении собачек, евнухов и курятника из жен былых правителей. Отсюда и далее вся обозреваемая реальность предстает в отражениях, на перекрестье взглядов героев. Китай существует вовне истории, отдельно, бьется тяжелыми приливными волнами в стены дворцов и тюрем, гремит далекими оружейными залпами, ликует обрывками революционных песен. И мы вместе с Пуи прижимаемся ухом к брусчатке, пытаясь понять, что происходит, угадать истину за всеми этими отредактированными новостями, почтительными советами, отеческими наставлениями, пропагандистскими уроками. Всегда ошибочно. Всегда невпопад. За исключением двух коротких периодов, его (и наша) наша ойкумена замкнута стенами. Здесь не рождаются, сюда входят. Персонажи объявляются в сюжете незваными и нежданными, решительно распахивают дверь и так же, не спросясь, уходят: с пулей в виске, с расширенными от опиума зрачками, с отравленным развращенным сердцем.

Их тени ложатся на лицо императора. Сам же он предстает всегда извне. Питер О’Тул сардонически поднимает бровь: его герою, воспитателю м-ру Джонстону, только что пожаловали «красную шапку, личный стул и четырех носильщиков». За изумлением – смех, за смехом – печаль, а под ней – тот же политический расчет и продиктованное им принятие вещей. Пусть при виде плачущего мальчишки, мчащегося на велосипеде мимо коленопреклоненных слуг-тюремщиков, в горле встает комок, венценосный узник должен оставаться таковым. Из куколки выходит бабочка, но есть коконы-матрешки, из которых не вырваться. Череда тел, актеры разного возраста, уходящие вглубь ступени осознания своего положения: всегда «бог», всегда «раб», никогда «равный». Улыбчивый малыш сосет палец, пока полторы тысячи актеров Запретного театра отбивают поклоны. Высокомерный подросток безразлично разглядывает забытое лицо матери. Юноша подбрасывает теннисный мяч, в то время как волна штурмующих пустые покои солдат смывает остатки его призрачной империи. Через полжизни настигнет дежавю: все те же стены, все тот же вопль: «Откройте двери!». Поставленный над человеком бездушный эксперимент демонстрируется столь полно, в таком богатстве психологических нюансов, что манчжурский и постманчжурский периоды жизни героя, не смотря на блестящую игру Джона Лоуна, по контрасту во многом теряют свою выразительность.

Ближе к последней трети фильма есть момент, когда начинает казаться, что Бертолуччи ошибся, попытавшись втиснуть в ленту всю жизнь Айсиньгеро Пуи. Если разложить перетасованные карты сюжета по порядку, перевернув рубашкой вверх жизни второстепенных персонажей, видно, что основу пасьянса составляет своеобразная педагогическая парабола. Полжизни люди и обстоятельства калечат последнего императора, вливают его в «правильную» форму, подобно тому, как в прежние века китайских девочек лишали возможности ходить, бинтуя им ступни. Девять лет суровые воспитатели Фушуньской тюрьмы для военных преступников вновь ломают уже сросшееся, декодируя Пуи в надежде, что он научится завязывать себе шнурки, нести ответственность за свои поступки, быть достойным гражданином. Но если первую ломку удается выразить вполне, вторая подана пунктирно, с утратой важных смысловых звеньев… Впрочем, а не в том ли самом и был замысел? Старея, герой Лоуна все больше замыкается в себе, своем прошлом. И рядом с ним уже нет никого, кто увидел бы его таким, каков он есть. Кадр обретает болезненную избирательность старческой памяти: одни эпизоды поданы ярко и выпукло, другие подернуты дымкой или вовсе утрачены. Разворачивающаяся перед глазами жизнь подходит к своему концу. Еще несколько мгновений – и обрыв пленки.

Фильм - не много, не мало - уникален!!!

Бертолуччи + Гениальный актёрский состав + Невообразимо красивая музыка Рюичи Сакамото + Древние истоки Китая = шедевр кинематографического искусства.

Начала смотреть его совершенно случайно, в основном из-за Сакамото, так как нравится его произведения. В начале было нудновато малость... Но потом..., постепенно втянулась и получила воистину сильное наслаждение от просмотра.

'Последний император' пролетает на одном дыхании, как будто проживаешь жизнь, вместе с героями фильма, это чудесные ощущения.

Было очень много трогательных моментов, когда слёзы катились не останавливаясь.

Фильм неоспоримо - гениален и бесподобен - второго подобного - нет и не будет !

А особая изюминка в том, что полностью погружаешься в атмосферу Древнего Китая, переживаешь все эмоции вместе с жизнью Императора... и буквально ничего не замечаешь вокруг.

Хотелось бы особый акцент обратить на музыкальное сопровождение. Оно просто бесподобно. Очень в тему, полностью подходит под данный фильм. Оттеняет его прелесть и красоту пейзажей...

Оценка соответственно самая высокая. И это абсолютно адекватно. Это кино заслуживает Всех своих наград!

10 из 10

Эпическая сага о последнем китайском императоре Пу И (1905 - 1967), пережившем три исторические эпохи и проведшем в застенках 44 года из 62-х лет своей жизни. Сначала в Запретном городе, затем в роли правителя в Манчьжоу-Го, потом в советском плену и плюс в китайском концлагере. Драматизм особого рода судьбе Пу И придавал тот факт, что он стал императором в 1908 году, то есть в возрасте трёх лет. А уже в шесть лет Пу И пережил первую эпохальную революцию, когда в Китае была провозглашена республика.

Подробно показывая именно детские годы, предшествовавшие появлению государства нового типа, Бертолуччи будто стремится проникнуть в тайну «утраченного времени». Ибо потом наступает эпоха, когда всё обретает свою полную противоположность, всё, кроме осознания внутренней свободы. На примере судьбы Пу И режиссёр стремится утвердить тезис о тщетности и бесплодности человеческих усилий как приспособиться к ходу истории, так и самому что-либо в ней изменить.

Сопоставление глобальных исторических катаклизмов с судьбой 'вечного' затворника давало Бертолуччи возможность, с одной стороны, продолжить разработку ключевой темы своего творчества, посвященного анализу влияния революционных преобразований на ход истории. А с другой - отразить тот непреложный факт, что, несмотря на множество глобальных социальных изменений, Китаю удалось сохранить непрерывность многовековых традиций.

Задействовав едва ли не рекордное в истории кино число статистов – 19 тысяч человек и 60 актёров только лишь на основные роли, великий итальянец снял фильм, в первую очередь, о конкретной человеческой судьбе, чему и была подчинена вся глобальность этого суперколосса. Бертолуччи вполне достойно распорядился огромным для неголливудского производства капиталом, сняв по книге воспоминаний англичанина Реджиналда Джонстона величественную эпопею.

Уже после объявления претендентов на 'Оскар' стало понятно, что главным фильмом года академики назначили 'Последнего императора', выдвинутого по максимальному числу номинаций. Всё потому, что картина наилучшим образом отвечала представлениям о так называемом 'большом стиле'. Четыре оставшихся претендента на главную статуэтку – 'Роковое влечение', 'Теленовости', «Надежда и слава», 'Очарованные луной' – на его фоне выглядели явно неконкурентоспособными.

В жизни каждого случаются моменты, когда его ожидания оказываются чересчур завышены, и жестокая реальность их попросту обламывает. Каково же было столкнуться с действительностью человеку, которому с трёх лет внушалось, что он Повелитель Поднебесной, Сын Неба и Владыка Десяти Тысяч лет, а на деле оказалось, что он только марионетка, обладатель ничего не значащего титула, и принадлежат ему всего лишь 1200 евнухов, живущих в Запретном городе, за пределами которого находится необозримая Китайская Народная Республика.

Есть в Китае страшное древнее проклятие, посылаемое злейшему врагу: «Чтоб ты жил в интересные времена!» Никто не желал зла маленькому мальчику Пу И, но лиха «интересных времён» он хлебнул сполна. Он был избалован и мог делать всё, что ему заблагорассудится, но не мог играть со сверстниками и даже видеть их, не мог вернуть родных людей, с которыми его разлучили, не мог выйти за пределы Запретного города, а когда вырос – то даже и жениться по своему усмотрению. Но самое печальное в том, что он не знал ничего о мире людей, его представления были о нём фантастически наивными. И если искать аналогии в мировой культуре, то одними из самых близких к нему по духу персонажей, окажутся не свергнутые цари и короли, а мальчик Маугли, которому комфортно в джунглях, но дико – с людьми, а также потерянный в бескрайнем космосе ребёнок из повести Стругацких «Малыш». Но как бы ничтожно мало ни значил Пу И в политике, ответственность за своё номинальное правление ему всё равно придётся понести, отсидеть десять лет в тюрьме и объяснять дотошным следователям то, о чём ему втайне мечталось:

«- Я хотел ввести реформы.
- А что ты хотел переделать, какие реформы?
- Я хотел переделать всё».

Для тоталитарной власти такое заявление выглядит угрожающе, но на деле склонность к реформаторству у Пу И была по-детски инфантильной. На что он замахивался? Вот его грандиозные достижения: он позволил себе ездить по Запретному городу на велосипеде, или обрезать традиционную императорскую косу, или надеть не положенные по рангу очки. А было то, что изменить он не мог:

«- Я думаю о том, что если бы я был настоящим императором, я бы сейчас стал правителем Китая.
- И что бы тогда император предпринял, если бы он действительно мог править?
- Я бы все изменил. Даже то, как мы женимся, изменил бы. - Император против заранее подготовленных браков?
- Унизительно не знать, на ком ты женишься».

Так же наивно выглядят его попытки стать правителем Маньчжурии в период японской оккупации – он всего лишь пешка в чужой игре, даже правил которой ему никто не соизволил сообщить.

Бертолуччи снял фильм об уникальном человеческом существе, уникальность которого вызвана его личностью и условиями, в которых он вырос, их можно было бы назвать жёстким экспериментом, если бы это и впрямь был эксперимент, а не местная традиция: Пу И всегда окружён людьми и находится в центре внимания, но он крайне одинок; он обладает властью, но беспомощен; он наделён восприимчивым живым умом и утончённой натурой, но его знания ограничены, а чувства не с кем разделить; он аристократичен, но простодушен.

Картина получилась по-настоящему восточной. Не в смысле вычурности или этнографической детализации, но она изящна, тонка, построена на полутонах. Несмотря на эмоциональную отстранённость фильма, персонаж вызывает симпатию и сочувствие. И ещё: удивительно передана дистанция между Пу И и другими людьми: даже в условиях тюрьмы, когда ему вдалбливают, что он обычный человек (и чем больше вдалбливают, тем больше это чувствуется), он нисколько не выглядит обычным человеком:

«- Вы преступник и должны понести наказание.
Я – Владыка десяти тысяч лет».

Бертолуччи позже снял другой фильм о востоке – «Маленького Будду», но тот гораздо более западный, дидактичный, в нём не хватает непосредственности, что свойственна «Последнему императору», восточная экзотика кажется гораздо менее естественной, и… ну, просто это, поверьте, совсем не то.

«Последний император» получил множество наград, среди них девять премий «Оскар», в том числе за лучший фильм, лучшую режиссуру, лучший адаптированный сценарий, операторскую работу, монтаж и саундтрек.

Смотреть обязательно.

10 из 10

Бернардо Бертолуччи - знаменитый итальянский режиссёр, чьи фильмы известны любителям кино со всего мира как образцовые исследования социально-политического влияния на человеческую натуру. Говорят, что в своих картинах он не только обращался к каким-то конкретным периодам Истории, но и показывал беспощадное воздействие великой силы Времени на человека. Однако на мой взгляд подобное толкование творчества этого замечательного режиссёра неполноценно и несколько однобоко. Мне кажется, что он не столько хотел подчеркнуть зависимость человека от обстоятельств, от некой незримой, но ощутимой Силы, которая каким-то образом решает за каждого человека, что ему делать, сколько искал доказательства существования истинной, внутренней Свободы в каждом человеке.

В фильме 'Последнее Танго в Париже', к примеру, он помещает Мужчину и Женщину в абсолютно стерильную атмосферу: комната без интерьера, секс без отношений, разговоры без воспоминаний. Их маленький замкнутый мирок словно отделён непроходимой стеной отчуждения от всего остального мира, режиссёр словно освобождает их от тех угнетающих условностей, которыми полна наша жизнь, материальных, духовных и этических. Единственное от чего он не освободил своих героев, так это от условностей естественных, физиологических. Сношения мужчины и женщины, согласно всем законам естества, имеют одну абсолютную цель - зачатие ребёнка, потому предусмотрены природой (в отличие от однополой связи, которая на физиологическом уровне абсолютно неестественна, поэтому, кстати, на мой взгляд, Бергман и сказал, что если бы главные герои фильма были гомосексуалистами, история имела бы смысл; напомню, Бертолуччи с ним в этом согласился). Но несмотря на все ухищрения режиссёра и главных героев фильма, между ними всё-таки возникает губительная для Свободы привязанность. Результатом стала смерть, смерть не только отношений, но и Поля, который к этой привязанности потянулся.

С другой стороны, если в 'Последнем танго...' Бертолуччи показал зависимость человека от его интимных привязанностей, то в фильме 'Конформист' режиссёр исследовал собственно 'конформизм', причём скорее не как форму приспособленчества, свойственного человеку, а как осознанный отказ этого самого человека от Выбора, а значит - от Свободы. Встреча Марчелло с его учителем - одна из самых значимых в этом плане, ведь именно во время неё тот напоминает ученику о существовании другого пути, на котором каждый человек сам решает, что ему делать и как жить, независимо от общества или условий политической системы. Марчелло не принял этот вариант, хоть на мгновение и позволил себе не подчиниться фашистам. В конце же он поступил как самый настоящий конформист - постарался приспособиться. И поиск Свободы путём кратковременной запрещённой связи лишь жалкое подобие того, что он хотел почувствовать.

Ну а что касается 'Последнего императора', Бертолуччи лишь загнал себя в созданную за тысячи лет до его рождения ловушку. Он снова обратился к теме тотальной НЕсвободы человека. Для этого режиссёр взял за основу повествования историю жизни последнего императора Китая. На протяжении всего своего существования Пу И был зависим от своего окружения. Сначала это выразилось в отрыве от семьи и закрепощении внутри Запретного города. Потом - в невозможности правления сначала Китаем, а затем и Манчжурией. Ну а в промежутках между этими флешбэками мы видим героя существующим в тюрьме, а в конце - садовником в государстве, где он является лишь маленьким винтиком большой системы. Что-то напоминает, правда? Так к чему же приводят отчаянные попытки Пу И вырваться из замкнутого круга? В поисках правды герой отправляется в Запретный город, к истокам своего внешнего и внутреннего затворничества. Как итог - печальная и поучительная встреча Пу И (уже как призрака, по крайней мере, на мой взгляд) с маленьким мальчиком - винтиком нового государства, которым тот себя ещё не ощущает. Сверчок, выползающий из своей 'клетки' в руках ребёнка - очень трогательная метафора преемственности вечного поиска Свободы. Однако режиссёр всё же устранился от навязчивого пафоса этой аллегории, приводя в Зал Гармонии туристов, пришедших поглазеть на пустующий трон императора. Словно напоминая, что хоть главный герой достиг полной, абсолютной Свободы, но ему удалось это сделать лишь уйдя в небытие, экскурсовод в процессе представления Зала вскользь упоминает о АйсиньГёро Пу И - последнем императоре Китая, и о его смерти в 1967 году...

9 из 10

Фильм Бернардо Бертолуччи рассказывает о жизни и судьбе последнего китайского императора цинской династии Пу И.

Две параллельные сюжетные линии показывают зрителю жизнь одного и того же человека. Первый – коронованный император, живущий в Запретном городе Пекина. Второй - тюремный заключенного № 981, обвинённый в государственной измене.

Мальчик живет в Запретном городе и воспитывается по классическим канонам традиции Поднебесной, сложившейся веками. Он – маленький владыка, объект поклонения своих слуг, живой бог в черте своих владений.

Новый воспитатель Пу И, Джонстон - ирландец по национальности, становится первым и единственным другом мальчика. Он начинает воспитывать его в духе времени и делает из него настоящего джентльмена. Прогрессивный юноша полон желания править в своей стране, но суровый двадцатый век диктует свои правила. Пришло время пережить великие трагедии. Надвигаются «сумерки» Запретного города.

981-й лагерный заключенный – это человек, к которому судьба повернулась спиной. Он видел последствия опиумных войн, прошел через унижение быть правителем-марионеткой своей родины в руках японских оккупантов. Он - мужчина, переживший череду личных трагедий. Номер 981 – это несостоявшийся прирождённый император Китая. В нём не нуждается его народ.

Фильм «Последний император» является наглядным пособием по истории Китая двадцатого века. Эта картина будет интересна как любителям Китая, так и обычным зрителям, ценящим хорошее кино.

Считается, что Бернардо Бертолуччи приступил к работе над 'Последним Императором' после того, как разочаровался в европейском обществе и культуре. Возможно, великий режиссёр решил, что сказал о Старом Свете достаточно, и обратился к доселе неизведанным для себя горизонтам.

Основой сценария послужили дневники, собственно, Айсиньгёро Пу И и мемуары его учителя Реджинальда Джонсона. В работе над фильмом принимали участие, без преувеличения, небожители - продюсером “Последнего Императора” выступил Джереми Томас, оператором стал неизменный соратник Бертолуччи - Витторио Сторраро, музыку к фильму написали Дэвид Бирн и Риючи Сакамото, главным консультантом картины был младший брат Пу И - Айсиньгёро Пуцзе. Отдельного упоминания заслуживает выдающейся работа художников, декораторов и костюмеров, должным образом оцененная и зрителями, и кинокритиками.

Начинается кино с событий 1908 года - в трёхлетнем возрасте, Пу И, согласно уходящими вглубь веков традициям престолонаследия, был разлучен с матерью и, в сопровождении одной из своих многочисленных преёмных родительниц, переселён в Запретный город, чтобы занять Трон Дракона. После представления младенца находящейся на смертном одре узурпаторше Цыси, она, перед отходом в мир иной, не без иронии утверждает его новым Сыном Неба.

Впрочем, сам себе, придворным евнухам и зрителям наследник будет предоставлен не долго - вскоре (то есть - следуя реальной хронологии - в 1919 году) в Запретный город прибывает Реджинальд Джонсон (блистательное возвращение в большое кино Питера О'Тула), филолог и учитель английского языка для малолетнего Императора. Великолепные эпизоды знакомства и общения Пу И со своим наставником и, в дальнейшем, близким другом отлично передают властную натуру наследника - одиннадцатилетний Правитель Десяти Тысяч Лет выглядит и держит себя так, что не остаётся никаких сомнений - человек только с таким мироощущением и должен править Поднебесной.

Прекрасно передано и огромное влияние, которое оказал наставник, а через его посредничество и европейская культура, на молодого Пу И - последний правитель из клана Айсиньгёро разъезжает по мало приспособленному к этому занятию Городу на велосипеде, блестяще выучивает английский язык (между прочим, его вторым учителем по праву может считаться Льюис Кэррол со своей 'Алисой в Стране Чудес' - эта милая деталь осталась за кадром), берёт себе на европейский манер имя Генри и делится с будущей женой сокровенными планами уехать на учёбу в Оксфорд.

В едва различимом переплетении повседневного и значительного, возникает ощущение полного погружения в атмосферу Запретного Города - как обособленного и равноудаленного от всех китайских провинций средоточия власти маньчжурской династии, жизнь под сенью которого мало изменилась после провозглашения в 1911 году республики - видно, что Бертолуччи чувствовал и великолепно понимал, кто есть кто, несмотря на ветра надвигающихся перемен.

Так или иначе, сюжетным водоразделом становится окончательное низложение и изгнание Пу И и его семьи в 1924 году из Запретного города и последующий их переезд в Японию. В Тяньцине под патронажем японского императорского дома сформировывается правительство в изгнании и образовывается в 1932 году государство Маньчжоу-Го. 'Генри' ведет жизнь светского льва, переживает череду семейных драм, и старательно проводит курс на сближение с японским руководством. Но, всё чаще звучат обвинения в предательстве китайского народа, и чем ближе к завершению Второй Мировой Войны, тем более очевидным становится крах грандиозного замысла, завершившегося драматически безупречной сценой, когда произносящего очередной торжественный памфлет о единстве маньчжуров и японцев Генри Пу И один за другим покинули все его соратники.

Период, проведенный в СССР после взятия в плен Советскими войсками, обойдён вниманием. Немного жаль, хотя бы потому, что дневники Императора полны занятнейших сведений и деталей об этом времени. Как бы то ни было, после передачи пленника в 1950 году в Китай он оказывается в лагере перевоспитания города Фушунь провинции Ляонин. Тут нельзя не оценить по достоинству всю иронию, с которой показан 'заключенный 981”, характеризующий себя как человека, совершенно беспомощного в быту и не умеющего завязывать шнурки (и это писал профессиональный воин и фехтовальщик); или чего стоят сцены допросов, особенно великолепный эпизод c признанием в соучастии во всех военных преступлениях японцев.

После успешного 'перевоспитания' Пу И, наконец, будучи садовником в Пекине, посещает Запретный город, и, затерявшись в его пределах, ставших музейными помещениями, символически завершает свой жизненный цикл.

Этот фильм оставляет ощущение безграничного восторга и эстетического торжества своим художественным совершенством, масштабностью замысла и безукоризненной стройностью - впрочем, как и остальные работы Бертолуччи. И, надо полагать, эксперты, присудившие в 1988 году 9 Оскаров работавшей над “Последним императором” съемочной группе, придерживались совершенно такого же мнения.

10 из 10