Великолепный, изысканно-небрежно на первый взгляд, снятый фильм. На самом деле, здесь, как и коротких расказах самого Хэммета требуется не смотреть, а видеть, или слушать, т.е. слышать, что говорится на экране. Каждая фраза может нести иной смысл, может быть не всегда явный, а то и вовсе случайный.

Например, фраза, 'обознался. Перепутал со своим приятелем, вместе в цирке работали' - не напоминает ли вымышленную организацию из произведения Ле Карре - МИ-6, иначе именуемую 'Цирк'? Это роман и одноименный фильм 'Шпион, выйди вон!'.

А фраза 'одной рукой он брал деньги, а другой стрелял. Делать это одновременно у него плохо получалось' и вовсе иллюстрируется дважды, как цитата из рассказа, и повторяется вслух китаянкой, и реализуется в условной 'жизни'.

Есть и еще невероятно изысканные стилистические моменты, например, когда нам показывают снизу, как Хэммет идет по полу библиотеки, это отсылает к хичкоковскому немому триллеру 'Жилец', там тоже являлись 'тяжелые следы соседа сверху'.

Фильм безусловно рассчитан не на человека, настроившегося на эффектное зрелище-трюки и увеселение, фильм требует некоего умственного, мыслительного сотрудничества вместе с героями, и вместе с тем, это некая параллельная реальность, как 'Клевый мир', где печатаемые на машинке фразы воплощаются наяву.

Все неторопливое, без авралов, суматохи и пафосного надрыва, расследование движется как в сомнабулическом сне или забытьи. с некоторой развязной ленцой.

Некоторые эффекты 'смазанности' картинки - перекошенные кадры, Хэммет, стоящий наверху лестницы, а под и перед ним, как будто театральный задник и пустая сцена, расплывающееся лицо китайского бодигарда и появляющаяся из видения-догадки, маленькая китайская девочка - этакий путеводный ангел-хранитель, мерцание гаснущего и вспыхивающего вновь красного цвета и настольной лампы в разгромленной квартире - все как будто является наркотическим ли или иным, воображаемым умозрительно, видением.

Музыка, сопровождающая все нарочито неторопливые перемещения героев, рождает эффект ностальгической безмятежности и уверенности в 'счастливо-книжном' финале, ведь все это как бы игра 'в реальность', но все же не реальность.

Герой Фредерика Форреста такой же худощавый, высокий и элегантно-справедливый, честный, как Дэшил Хэммет с фотографии и его репутация члена Коммунистической партии США.

Присутствуют и почти все необходимые элементы 'нуара'.

Героиня-боевая подруга Хэммета, столь же элегантно. но не замораживающе-высокомерно красива, достаточно умна и преданна, как секретарша Велда в цикле о Майке Хаммере. Есть и роковая брюнетка-китаянка Кристал Лин.

В фильме отсутствуют намеки на истинного убийцу и истинные мотивы поисков кого бы то ни было, все раскрывается в самом конце, когда выясняется, что нескольких самых богатых людей Америки шантажируют порнографическими фотографиями. Но и это еще не тот самый очевидный конец. Кристал Лин из невинной жертвы превращается в закономерный, логический 'продукт' системы незаконного оборота детей, секс-рабынь, наркотиков и прочего грязного бизнеса. Кристал не только училась как соблазнять мужчин, но и как 'обороняться', шантажировать, подставлять и убивать их.

И это равноценный обмен.

Кто же в выигрыше?

Хэммет садится за печатную машинку. То ли под его печатными строчками оживают призраки прошлых реальных расследований, то ли наоборот, эти персонажи только рождаются, вызванные к жизни его словом.

Как говорила Кристал Лин, 'я торговала своим телом, пока вы наживались на том, что использовали мою историю в своих дешевых рассказах'.

И не только она, старый напарник Джимми Райан тоже узнал себя в безымянном старике, научившем героя всему сыскному ремеслу, слежке, наблюдению и как сбрасывать 'хвост'.

Правомерен ли такой поступок с точки зрения норм морали и нравственности?

Ведь в детективном жанре читатели ( и зрители) ждут только развлечения?

В этом фильме персонаж Дэшил Хэммет предстает перед нами и в роли детектива, и в роли писателя, а также как обличитель буржуазного общества и буржуазной морали, можно сказать, как член Коммунистической партии США.

Кто же он, герой Хэммета, безымянный сотрудник сыскного агенства и сам Хэммет?

Это и есть главная интрига картины.

Вот вы и получили красивую тонкую ироничную детективную историю с «хорошим концом», чего еще вам надо?

А зрителю неинтересен ни автор, ни авторская идея, ни персонажи, зрителю интересен сам зритель, точнее его вызванные искусственным путем, через 'потрясение нервов' переживания.

Зрители привыкли видеть 'героев' с четко очерченными функциями и заявленными возможностями. Этакие ясно читаемые архетипы или типажи, как в итальянских комедиях 'дель арте'.

Видимо поэтому рядовым американцам ( и не только) не понравилось 'зерцало' преподнесенное ему Вимом Вендерсом в этой картине. Здесь нет брутальных героев, умных. ироничных, решительных или энергичных Шерлоков Холмсов и Грязных Гарри. Здесь главный герой неизвестно кто - то ли сыщик в отставке, то ли начинающий писатель, то ли опиумный наркоман в китайском притоне.

Зрители путают мир фантазий с реальностью, обманываются и рады своему самообману. Все происходящее в их жизни игра случая и желание приукрасить действительность. Иногда мы создаем себе тот или иной мысленный образ, и тогда нам приходится более-менее соотвествовать чертам вымышленного персонажа. А окружающие нас люди тоже искажают и дополняют нами придуманный типаж. Поэтому писатель становится сыщиком, а потом полицейским обвинителем, а потом посредником и кем-то еще.

И нам тоже иногда приходится играть неких несуществующих персонажей каковыми втайне мы себя считаем. Вот только 'потянем' ли мы заявленные нами роли?