Умберто Эко не Бодрийяр и не Фуко конечно, но свое время познал тоже довольно вкрадчиво. Итальянский профессор семиотики отразил в 'Имени Розы' разочаровывающий постулат постмодернизма, тянувшийся едва ли не с древности (с XIV века в данном случае) до наших дней - собственно, само разочарование в человечестве, на одну чашу весов кладущее авиалайнеры, а на другую - атомные бомбы; маскирующийся под сводами религиозных храмов и обожествленный социум есть сплошь халтура и интерпретация невиданных истин; о, разум, ты глуп... перечислять глубину разочарования можно долго, проще прописать 'etc'. И если экранизация бесспорно важной книги, отражающей множество идей, имела целью отразить постмодернизм как бы самим на себя, то его авторы переплюнули пределы гениальности. Ведь иначе как гомеоморфизмом - эдакой взаимной связностью - фильма и философского течения, кино Жан-Жака Анно потрясти не способно ничем. За примерами далеко ходить не надо, унылое правило 'книга лучше' и здесь доминирует. Достаточно прочесть 'Имя розы' один раз, чтобы это понять. На втором прочтении перед вами встанет другая история с другими нравами и мыслями, но с фильмом такое не сработает: он пытается выступить разовой универсалией всех идей Эко за ничтожные для этого два часа, в результате чего проигрывает в погоне за смыслом.
Человек разочаровывает. Церковники призваны помогать людям - разве сбрасываемые из бенедиктинского монастыря огрызки для малоимущих и есть помощь? Церковники ведут себя по-варварски к ближним, не чтя заповедей, не исполняя библейских догм. А год был всего-то 1327-й, но уже в нем заблудшие во мраке греховности души сполна олицетворяют омерзительную падкость некоторых богослужащих. Те ли еще секреты хранит старинное аббатство на границе Франции и Италии, куда Вильгельм Баскервильский приведет послушника Адсона, будущего рассказчика, для проведения христианской дискуссии и окажется вовлечен в расследование серии загадочных смертей монахов? Предстоит выяснить это, пройдясь по каменным закромам, и ответы отнюдь не порадуют старого сыщика, умело срисованного с Шерлока Холмса, и его юного спутника. Потому что ужас от убийств равномерно перетекает в страшную правду религиозной обители, где правят похоть, чревоугодие, жажда власти... Но назад пути нет, раз уж началось средневековое расследование, покуда нетерпеливому Вильгельму не хочется останавливаться с мертвым Адельмом Отрантским на скалах и Венанцием в бочке. Особенно когда так много людей - от Малахии до свиноподобного Сальваторе - сильно пытаются помешать ему, пытаются утаить грязные секреты величественного места, увековеченного Храминой и библиотекой, огромной сокровищницей знаний, по каким-то неведомым в фильме причинам не нужным.
От заповедей Бога здесь не осталось ни следа. Евангелие можно растащить на туалетную бумагу, раз дебаты о бедности и отсутствия имущества у Христа могут стать ключевыми в вопросе обогащения самих кардиналов. Все ведь идет к золотым кошелькам, и неважно, был он у самого Иисуса, сколько бы трепа не велось. Вильгельм должен судить дискуссию, но может ли он, если голова занята другим? На страницах книги мог, вездесущий осьминог, тогда как экранный образ впопыхах метается меж всем сюжетным ветвлением и судорожно хватает ртом некоторые фразы со страниц сценарной рукописи. Угодить надо всем, начиная с Адсона, повстречавшего ту девушку, чье имя завуалировано в заголовке и в голове юного послушника до самого конца, будто из кино пытаются соткать безнадежную мелодраму про разлученных христианством. Христианство же в самом деле выставляется в свете постмодерна - оно подавляет всякие надежды, разрушает моральные устои на примерах подлых инквизиторов, и Вильгельм, сам когда-то пребывавший в подобном статусе, похоже... просто не успевает рассудить каждого, порою вообще сливаясь со стенами построек. Режиссер ему даже помогает, когда раскрывает очень многие детали сразу, а не нагромождая историю дедукцией новоявленного следака. Если не читать роман, не заметишь ничего принципиально плохого в 'спойлерности', выкладывании сюжетных поворотов, но если прочитать и смотреть после, то приходит чуть ли не физически ощутимое понимание того, что тебя лишили важной идеи и интриги произведения.
Увы, бывший инквизитор Вильгельм Баскервильский так и не впечатляет своей деятельностью вплоть до титров, равно как и любой другой герой сей незабвенной истории. И дело тут совсем не в Шоне Коннери, кого трудно представить кем-либо, кроме агента 007, и не в Адсоне с его бесконечными муками относительно куртизанки келаря, и даже не в Хорхе, который со своим пустым, но дьявольским взглядом раскрылся антагонистом уже на первых минутах. Они все существуют в различных вселенных первоисточника без надежды на коммуникацию и на цельность истории. А господин режиссер же строгает вечную цитату 'Роза при имени прежнем, с нагими мы впредь именами', выступающую преамбулой к работе: книга, будучи первоисточником, сохраняет свой статус, тогда как фильм утопает в обыденности невзрачных работ. Безусловно, ему, режиссеру, было сложно компоновать столь многогранный продукт; в какой-то степени у него и еще троих сценаристов, работавших над экранизацией 'Имени розы', получилось высказать свое видение. Тем не менее, более связанным и понятным кино от свойскости не становится, таковы последствия выборочного цитирования и недостатка продолжительности, что не спасут харизматичные исполнители и художники-постановщики. Поэтому же версию Жан-Жака Анно трудно понять и в конце, где вроде бы все раскрывается дословно. Не хватило философии, очевидно, - припоминая бедность Христа, припомним и смех и не припомним должных выводов, как и относительно легендарной 'Поэтики' Аристотеля. И столь ли яр тутошний Антихрист? Имеет ли смысл его инакомыслие или он существует, чтобы поблестеть страшными глазами? Эко бы ответил с прокурорским энтузиазмом, а французский режиссер лишь проявит желание ухватиться за звездность произведения. Сам писатель критически отзывался о фильме и впоследствии не давал прав экранизировать свои работы. Ближе к концу жизни он, правда, стал лояльнее, но сколько возможных 'роз' потеряло искусство от прежнего расстройства автора, теперь можно только догадываться.
Первый раз я смотрел фильм ещё в конце 80-х, начале 90-х. Многие детали стёрлись кроме общего восхищения от лихо закрученного детективного сюжета в жёстких реалиях мрачного Средневековья. Ну и главных актёров в лице Коннери и совсем ещё юного Кристина Слейтера. Что затем изрядно довлело над собственным видением персонажей во время прочтения книги. В итоге избавиться от киношных образов Вильгельма и Адсона мне так и не удалось. К слову, книгу прочёл я только сейчас и, конечно, сразу захотел освежить впечатление от фильма. Визуализировать и сравнить с первоисточником, а также ощущениями от просмотра тридцатилетней давности. И, как говорят у нас в Одессе, это две большие разницы. Точнее две совершенно разных Розы.
Понятно, что и без книги впечатления от просмотра сильно бы разнились, имея столь значительный временной и, что важнее, возрастной интервал. С высоты лет, накопленного опыта и знаний многое теперь воспринимается иначе: многое потеряло свою былую прелесть, зато открылись недоступные ранее детали. А после прочтения книги пропасть между двумя фильмами стала ещё глубже.
Главные копья в сторону создателей фильма несутся за несоответствие его самому первоисточнику. Все как заведённые вспоминают, что сам автор нашумевшего романа выразил категорическое неприятие экранизации, из-за чего в дальнейшем отказался от всех последующих постановок его произведений. Даже Кубрику отказал! О чём впоследствии жалел.
Но позвольте, как можно на полном серьёзе говорить о близкой к первоисточнику экранизации столь сложного, многоуровневого произведения, не растеряв львиную долю того, за что роман моментально приобрел статус культового? Как можно в 2-3 часа экранного времени уместить многочисленные его пласты и подтексты: исторический, политический, религиозный, философско-культурологический, стилистический, научный, детективно-дедуктивный, романтическо-любовный, ироничный, напичканный многочисленными аллюзиями и гиперссылками? Ведь понятно, что из всего этого многослойного великолепия лишь детектив, как самый кинематографичный из предложенных жанров, единственный напрашивается на экран. Да и тот со строгими киношными оговорками.
Ведь не ставим мы в вину Тарковскому и Герману за существенные отхождения от повестей Стругацких и Лема, когда в итоге мы получили одни из самых значительных кинопроизведений человечества. Просто и тут надо принять за данность, что точно перенести на экран «Имя розы» Умберто Эко попросту невозможно. И нужно-то: лишь изменить термин «экранизация» на «снято по мотивам». И рассматривать их как совершенно отдельные произведения.
В конце концов, 17 вариантов сценариев, долгие поиски подходящей натуры и выбор между тремя сотнями средневековых монастырей Европы, точный подбор актерского состава, включая массовку, и точное воссоздание эпохи вплоть до повторения технологий изготовления одежды, вкупе с нарочитым натурализмом отображения быта, дало свой результат. Ведь и роман всё о том же, только несколько другими художественными средствами.
Да, для пущей кинематографичности пришлось несколько подправить сюжет, существенно изменив финал. Но и это трудно ставить в вину режиссёру Жан-Жаку Анно, поскольку выбросив из конечного сценария так много от романа, включая даже самую захватывающую детективную часть с разгадкой лабиринта, пришлось немного сместить акценты в сторону романтических переживаний юного Адсона. И добавить «свет в конце тоннеля», дав даже некую аллюзию на воскрешение Христово.
Да, Анно практически под ноль урезал текст романа, Но какие восхитительные виды, говорящие сами за себя. Не требующее вовсе никаких слов. Какие горы, какое глубокое небо над ними. Какие ракурсы, какие интерьеры, какие аутентичные костюмы. Как точно воссоздана эпоха с её гнетущим, беспросветным религиозным мракобесием, грязью, падением нравов и чрезмерным натурализмом. Какие удачные аллюзии с лабиринтом лестниц, отсылающих нас к офортам Маурица Эшера. Разве не такие же стилистические приёмы использовал Эко? А какие рельефные босховские типажи. Какая прекрасная игра актёров, включая 17-летнего Слейтера, но особенно Рона Перлмана в роли горбуна Сальватора. И аббат, и слепец Хорхе, и Малахия, и инквизитор Ги… да и сам Шон Коннери создал достойный образ Вильгельма Баскервильского, пусть и несколько больше плывущего по течению, нежели его книжный двойник. Хотя, конечно, в моём мозгу во время чтения книги Коннери играл куда глубже и ироничней…
Жан-Жак Анно богатой картинкой и созданными визуальными образами сказал ничуть не меньше, чем так долго и тщательно выстраивал нанизывал в своём, изобилующем сложными стилистическими оборотами, постмодернистском романе Умберто Эко. Так что же останется от романа Имя розы, если из него убрать саму розу?
В захватывающем фильме «Имя Розы» достаточно много деталей, которые призваны возбуждать у зрителя негативные эмоции. Первое, что вызывает негативные эмоции, — это какая-то неприятная средневековая атмосфера картины. Серость, затхлость, холод, грязь — всё это намеренно выставляется на передний план. Далее следуют монахи, которые изображены в этой ленте в значительной мере сладострастными, корыстными, подлыми. Сразу возникает вопрос: зачем эти люди вообще пришли в монастырь?.. Ну может быть, они просто какие-нибудь идейные бегуны или, что ещё хуже, горемыки, скрывающиеся от людей, с которыми не могут ужиться?.. Второй вариант кажется наиболее правдивым.
В процессе ознакомления с этим интересным во всех отношениях фильмом в голове закономерно появляется отрадная мысль: как хорошо, что я не являюсь средневековым католическим монахом и как замечательно, что на дворе уже двадцать первый век.
Дуэт престарелого Шона Коннери и юного Кристиана Слэйтера, по меньшей мере, впечатляет. Мудрый и повидавший виды наставник Вильям, немного страдающий грехом гордости, с лёгкой иронией поучает юношу Адсо азам праведной жизни и одновременно, измываясь над умственной недалёкостью монахов, расследует загадочные смерти, произошедшие в итальянском монастыре. Вот так вкратце можно описать сюжет этой ленты. А Роза — это имя дикой, неопрятной, но очень красивой девушки, в которую по велению плоти влюбился ученик Вильяма.
Но самая трагичная нота в этой ленте — именно монастырь, который является не местом самоотверженной рефлексии, а приютом для несчастных, в целом убогих и странных людей, которые не могут нормально жить в обществе. Такое складывается впечатление.
P.S. Никто не может точно сказать, как жили западные затворники и простые люди во времена беспощадных инквизиций, но то, что мы видим в фильмах, с полной уверенностью можно назвать самым настоящим беззаконием.
Каюсь, знаменитый роман Умберто Эко не был мною прочитан, поэтому оцениваю экранизацию в отрыве от оригинала. Даже и не знаю минус это или плюс. Теперь по порядку. Хотя, еще одна оговорка. С творчеством режиссера я тоже знаком не очень хорошо. 'Враг у ворот' и 'Семь лет в Тибете'-вот и все, чем я могу похвастать из портфолио Анно. И если второй мне понравился, оказавшись замечательной медитативной драмой, то первый оставил равнодушным, не смотря на события, происходящие в фильме. Но самое главное, я не уловил какой то фирменной манеры, выделяющей автора. А может в то время, когда я их смотрел, и не обращал на такие вещи внимания. Теперь перейду к данному творению
Начинается все без какой либо раскачки, без всяких предисловий. Герои Коннери и Слэйтера прибывают в отдаленный монастырь, где Уильяма Баскервильского все знают, уважают и почитают. За что, про что, не объясняется, просто принимаем к сведению, что Уильям хороший человек, замечательный монах и разберется во всем. Хотя это 'во всем' ничем экстраординарным не выделяется. Был найден мертвым молодой монах, но почему-то поднялась всеобщая истерия и пошли разговоры о происках дьявола. Нам не объясняют, почему это событие вызвало такую панику среди остальных служителей церкви, не объясняют и почему в этом монастыре оказался Уильям. То ли они с учеником ехали мимо, то ли специально были вызваны, что сомнительно, учитывая передачу информации в те времена. Все это остается за кадром. И так весь фильм. Сумбур и смятение. Режиссер бросается от одной темы к другой не успевая до конца довести предыдущие. Только детективная линия оказывается завершенной, но, на мой взгляд, она же и самая слабая. Даже не то что слабая, а простая, без интриги. Что же касается других вопросов затрагиваемых авторами, то здесь все гораздо интереснее, но поверхностно. Такое чувство, что Анно боялся не уложиться в хронометраж, поэтому и постарался охватить все разом. Здесь и инквизиция, и францисканство, и моральные устои священнослужителей, и вседозволенность церкви, и нравственное разложение человека. Тут стоит отметить оригинальный подход режиссера к визуализации этих самых вопросов. По крайней мере я так понял его желание отразить во внешности служителей монастыря общее моральное разложение духовенства в целом. Практически все монахи уродливы как внешне, так и внутренне. Да и инквизитор изображен непроходимо упрямым, глупым и близоруким. У меня после просмотра сложилось впечатление, что Жан Жак Анно не очень то жалует священников. Он не против религии, даже я бы сказал человек верующий, но вот служители Господа в его представлении люди, мягко говоря, не самые хорошие. И за такое визуальное решение создателей можно похвалить. Не обязательно с ними соглашаться, но не одинарный подход заслуживает уважения и внимания. Жаль, что этого оказалось мало. Такие вещи одним видеорядом практически невозможно передать и картине очень не хватает ярких дискуссий и упорных споров. А ведь герой Шона Коннери образованнейший человек и мог бы провести пару-тройку интеллектуальных диспутов. Да и сэру Коннери было бы где разгуляться. Увы, не сложилось. В итоге, для меня 'Имя розы' оказался слишком простым и прямолинейным. А может я его и вовсе не понял. Так что всего лишь 6 из 10.
'Имя розы' - одноименная экранизация романа Умберто Эко - всё - таки больше, чем просто исторический детектив. Сеттинг холодного христианского средневековья здесь - это лишь декорации, в которых разыгрывается глубокий политический спектакль об удержании власти.
Очень тонкая абстрактная визуализация толпо - элитарной пирамиды, где аббатство (место действия), изначально, предстает ее вершиной. Неприступная крепость, что стоит на вершине горы. Маленькие люди, что живут за стенами, больше напоминают животных. Убивают друг друга за те помои, что щедрая церковь удосуживается, время от времени, выбрасывать для них через брешь в стенах крепости. Зрелище отвратительное, но образно очень верное. Но таким ли элитарным обществом являются жители аббатства и насколько далеко 'истинных' служителей церкви подпускают к первоисточникам их мировоззренческих взглядов? Безусловно, 'касты', даже внутри самых высших эшелонов общества, особенно религиозного, присутствуют. Это всем известная истина, она не обсуждается, не критикуется и, пожалуй, даже не осмысляется. Однако, интересен тот факт, что попытки задавать какие - то, порой, весьма логичные вопросы на предмет толкования различных аспектов, например, Нового Завета, жестко пресекаются и караются. Еще более интересным фактом представляется то, что вопросы эти задают, в большинстве своем, те, кто находится в представленной иерархической системе не слишком высоко. Те же, кто наделен реальной властью, смиренно молчат, осознавая глупость и нелогичность ряда тезисов, что наполняют жизнь как псевдо - элитарного общества, так и жизнь простого народа. При всем при этом, служители с реальной властью в руках, не выглядят мерзавцами или подонками, но скорее несмышленышами, не желающими расставаться с короной, статусом, комфортом. Они, по сути своей, удобнейший инструмент, который пользуется авторитетом у всех нижестоящих слоев представленного общества, но в то же время, не интересующийся глубиной, стоящих в основе учения вопросов. Инструмент, который интегрирует то, что якобы осмысляет и открывает интеллектуальная элита аббатства. При этом, доступа к рукописям, книгам и другим источникам информации у всех остальных слоев, кроме непосредственно интеллектуальной элиты - нет. Соответственно нет и права на приобретение какой бы там ни было, но все таки личной точки зрения, относительно постановки вопросов, связанных с учением. Таким образом, получается, что именно интеллектуальная элита формирует те ценности и законы, с которыми приходится считать всем остальным. Так кто же правит балом?
'Я хочу увидеть греческую книгу, о которой вы сказали, что она вовсе не написана. Книгу, целиком посвященную комедии, которую вы ненавидите столь же сильно, сколь ненавидите смех.'
Книга, конечно же, была написана. И была написана ни кем - нибудь, а самим Аристотелем, имя которого несет колоссальный авторитет для всех, кто понимает чем различаются между собой буквы. И все бы ничего, но вот неугодный Аристотель, в свое время умудрился создать труд, подрывающий доверие к необходимости соблюдать один из важнейших поведенческих паттернов, благодаря которому управлять человеческими ресурсами внутри существующей системы намного проще. Подобное ухищрение не может не наводить на мысль о количестве подобных. И сколько потребовалось скрыть или исказить, чтобы религия окончательно стала инструментом управления. Сколько потребовалось сжечь книг? Сколько людей?
'- Но что же такого страшного в смехе?
- Смех убивает страх. Убивает страх перед дьяволом. А без страха перед ним, нет более нужды в боге.'
А если нет нужды в боге, то и нет нужды в церкви. А коли нет нужды в церкви - то и все ваше влияние не имеет больше веса.
Сюжет фильма, в большей степени, закручен вокруг специфического детективного расследования, через призму которого как раз и раскрывается ряд различных тонких аспектов, которые и позволяют раскусить все эти закономерности. Сюжет интересен и оригинален для своего времени, но в фильме он существует для того, чтобы привести события к общественной точке кипения. Чтобы в очередной раз показать людям, что новая правда деструктивна, опасна и, иногда, даже приводит к смерти.
'Когда сегодня разгорятся костры, пусть их пламя очистит каждого из нас в сердце своем. Вернемся же в своих заботах в сердце своем к тому что было и должно быть впредь предназначением этого аббатства - сохранению знаний. 'Сохранению' - говорю я, не поиску, потому что в истории познания нет прогресса, а по большей части накопление и совершенствование всего лучшего из достояния прошлого.'
Страшно то, что проводя параллели с сегодняшним миром, невольно натыкаешься на определенные сходства в поведении общества. Тогда, слушать священнослужителя и в полной мере доверять его слову - было безысходностью. Ты либо неграмотен, либо не имеешь возможности прикоснуться к первоисточнику, и да, его интерпретация твоей веры - единственная возможность заполнить экзистенциальную пустоту, осмыслить свои тяготы и лишения. А сейчас? Религиозное мировоззрение для философии изжило себя еще в веках гуманистов и рационалистов, в веках Декарта и Канта, но оно же правило балом 700 лет до. Эти 700 лет - достаточный аргумент, чтобы принимать причины исторической деформации общественного сознания. Но, черт подери, читать - то мы все - таки научились! И что?
Когда я читал Имя Розы и сравнивал ее с другими произведениями. Я подумал, не странно ли это. Что авторы Дидро, Эко и Мисима писали о падении нравов и веры. Все время задавался этим вопросом. Скорее всего, церковь после Гитлера стала терять свою силу. Конкордат 1933 года (нем. Reichskonkordat, Имперский конкордат) — договор (конкордат), заключённый 20 июля 1933 года между нацистской Германией и Святым Престолом и определявший статус Римско-католической церкви в Германии. Он действует по настоящее время, хотя вступает в определённые противоречия с послевоенным немецким законодательством. Что любопытно. Выходит, что нежелание церкви идти против него и стало причиной падения. Римский престол ничего не сделал для спасения евреев, многих священников той же церкви и верующих людей.
Вспоминается «Амбросио, или Монах» (The Monk: A Romance) — готический роман 19-летнего англичанина М. Г. Льюиса, написанный всего за 10 недель и впервые напечатанный в 1796 году.
Выходит, что все это в романе неслучайно. После революций и гниения правящей верхушки. Начинаются процессы во всем течении. «Рыба гниет с головы». Произведение Эко отдаленно напомнило мне Войну Плантагенетов. Войну Алой и Белой Розы одной династии.
Монах Вильям и его ученик прибывают в старинный монастырь с целью расследования череды загадочных и чуть ли не мистических смертей. Братья Вильяма по вере уверены, что к несчастьям причастен сам дьявол, но Вильям уверен, что всё гораздо проще...
Давно хотела посмотреть этот фильм, так как его многие описания интриговали, но на деле все оказалось гораздо банальней, прямо как сказано в моем описании к фильму. Да, несомненно, это криминальный триллер, немного жутковатый и довольно-таки красивый, благодаря местам съемок, но как по мне, фильм оказался таким же серым, как и его цветовая гамма.
Во-первых, 2 с лишним часа - это слишком много. Сюжет растягивается и становится скучным, вялым, медленно развивающимся, а это всегда большой минус. Сама загадка меня особо не поразила и не зацепила, хотя, мне кажется, эту же развязку можно было бы представить более резко, более смело, более захватывающе и неожиданнее. Но увы. Вышло, конечно, сносно, даже, может быть, интересно, если разбить фильм на части и не смотреть всё сразу.
Шон Коннери однозначно порадовал, хотя его огонек в глазах и тяга к новому очень часто напоминала мне Генри Джонса, которого он сыграл позже, но тем не менее. А вот вытаращенные глаза и постоянно напряженное лицо Кристиана Слэйтера бесконечно меня раздражали. Остальные актеры были невероятно колоритны и играли очень хорошо, помогли сохранить таинственную и пугающую атмосферу старинного монастыря.
Фильм о религии, вере, реликвиях и прочих интересностях, снятый в потрясающих местах, но, к сожалению, не с таким уж потрясающим сюжетом.
Прежде, чем узнать о существовании фильма, я прочитала книгу, которая хоть и слывет мировым бестселлером, оказалась не такой впечатлительной. Нет, сюжет очень даже интересный, и если из книги выбросить 3/5 текста, то я бы влюбилась в творчество Эко по уши…
Что, собственно, и сделали сценаристы. Они оставили самый сок, основную сюжетную линию – расследование Вильяма Баскервильского и юного Адсо, добавив от себя несколько элементов не по книге, украсивших метр. Использовав все, что позволял уровень развития кинематографа в середине 80-х, Режиссер и Ко воссоздали тревожную атмосферу, напряженный сюжет и неожиданные повороты. Благо, снимался не мир будущего, а далекий 1327 год – мрачные времена для светлых разумов, период прямо таки безбожной нищеты и антисанитарии.
Мне очень понравилась игра Кристиана Слэйтера (Адсо). Возможно, его персонаж оказался более противоречивым, чем Вильям Шона Коннери, и из-за этого слегка интереснее. Также отдельно отмечу Сальватора, которого великолепно показал Рон Перлман. Великолепно ужасно, мне было абсолютно противно, я даже периодически отворачивалась, и это именно то, что требовалось! Браво гримерам и актеру!
Наверное, «Имя розы» - первый фильм, который понравился мне больше книги. Иногда смущала работа оператора, качество декораций бросалось в глаза, как жителю 21 века, и вся интрига была испорчена знанием концовки, но посмотреть кино все же стоит.
Эта адаптация одноимённой книги Умберто Эко настолько не понравилась самому писателю, что в дальнейшем он был категорически против любых попыток экранизировать его романы. Возможно, причина была в том, что режиссёр Жан-Жак Анно слишком вольно обошёлся с сюжетом и идеей романа; так или иначе, с первоисточником я не знаком, и поэтому не могу судить о том, насколько этот фильм хорош как экранизация, но как самостоятельное произведение киноискусства он однозначно удался.
С самых первых кадров картина ласкает взор поразительно красивыми, но в то же время навевающими тоску и печаль зимними пейзажами, которые плавно переходят в мрачную, гнетущую, параноидальную атмосферу бенедиктинского монастыря, где произошла череда таинственных смертей. Анно показывает Средневековье ярко и без прикрас — полудикие оборванные крестьяне, больше напоминающие бродячих псов, чем людей, покорно отдающие собранный урожай «слугам Божьим» и жадно собирающие объедки. Монахи, многие из которых отвратительны как внутренне, так и внешне, втайне предающиеся разврату и чревоугодию. И в то же время фильм не шокирует чернухой, вроде сцен каких-то особо лютых зверств инквизиции, откровенной грязи и непотребств — он очень мрачен, но без скатывания в трэш, из-за чего действительно веришь, что показанное на экране и есть реальность тех времён.
На этом фоне выделяются главные герои — Уильям Баскервильский (которого великолепно сыграл Шон Коннери), печальный интеллектуал, не покрывшийся, однако, налётом цинизма, а по-прежнему хранящий верность своим идеалам, и его ученик-послушник, светлый и наивный юноша, жаждущий справедливости. Не менее выразительны и второстепенные персонажи. Особенно хорош образ монаха-еретика Сальваторе, роль которого можно назвать едва ли не лучшей в карьере Рона Перлмана — этакий горбун-юродивый, безумно бормочущий что-то себе под нос, вызывающий одновременно и отвращение, и жалость.
Детективная история отлично ложится на средневековый антураж, мрак и паранойя, царящие в «обители», до конца держат зрителя в напряжении и тревоге. Конечно, попытка режиссёра уложить в двухчасовой формат заодно с детективной историей ещё и философские рассуждения вкупе с любовной линией привела к тому, что отдельные моменты сюжета выглядят недосказанными, ну а философская линия попросту слабо раскрыта. Но несмотря на это, фильм оставляет положительное впечатление благодаря своей идее, выраженной в словах Уильяма — «Эти книги нельзя прятать от людей!». Ведь именно невежество порождает мракобесие, страх и паранойю, а вместе с ними — ложь, лицемерие и фанатизм. Хороша и сцена финального возмездия, когда каждый получает то, что ему причитается.
В итоге перед нами пусть и не идеальная, но необычайно годная кинокартина с отличной атмосферой, захватывающим сюжетом и замечательной идейной составляющей.
В современном кинематографе понятие «готической» атмосферы стало во многом собирательным, характеризующим целый ряд признаков, часто субъективных для каждого отдельного человека. Тем не менее, этот, пожалуй, не слишком известный массовому зрителю проект, обладает буквально до мурашек пробирающим ощущением, что на два часа ты действительно оказываешься в неприветливом траурном мире средневековья.
Как по мне, на первом месте здесь стоит все же не сюжет, в основу которого положено необычное расследование, но окружение. Сегодня, при всех видимых достижениях кино, это фильм выглядел бы наверняка иначе, утратив должный эффект присутствия. Монастырь, в стенах которого развиваются основные события, воплощает в себе темное закулисье и пороки средневековья, известные нам по художественной и документальной литературе, другим фильмам. Место, которое должно быть домом Божьим, пугает своей мрачной величественностью. А священники, его обитатели, вселяют ужас и даже отвращение. Тусклое, как не сложно догадаться, освещение, въевшаяся в стены сырость, крысы. Ловишь себя на мысли, что это не какой-нибудь фантастический антураж, а вполне естественная среда для своего времени.
Уже с первых сцен фильма, на суд зрителя предоставляют детективную драму. Расследование серии загадочных смертей в монастыре, приправлено атмосферой мистицизма и таинственности. Интересно наблюдать, как герой Шона Коннери, в качестве ученого мужа и бывшего следователя, сталкивается со стеной предубеждений, закулисных интриг, недоверия и враждебности. Сюжет развивается очень неторопливо, а принципиально важные события, равномерно размазаны по двухчасовому полотну истории. Апогей происходящего наступает как раз, когда уже становится скучно.
Фильм обладает мрачной вязкой атмосферой средневековья и два часа держит вас в соответствующем эмоциональном напряжении. Зрелое повествование не для впечатлительных, но ищущих свежие эмоции зрителей. Картина надолго врезается в память, но вы вряд ли решите вернуться к этому опыту снова раньше, чем через несколько лет.
