Большинством людей Самоа, как и другие острова Полинезии, воспринимаются чем-то вроде земного рая, где царит вечный праздник и отступают все насущные заботы и проблемы. Для досужего туриста, потратившего немалые деньги ради путешествия в экзотические страны, наверное, это действительно так. Что ему до туземного населения! Если, конечно, это не танцы очаровательных островитянок. А то, что на этой земле тысячи лет живут, любят, страдают и умирают люди, мимолетный странник и не заметит. Разве что подивится немного диковинности местных обычаев да увезет с собой флэшку с парой сотен фотографий. Конечно, есть еще этнографы, готовые лезть в самые непролазные джунгли, чтобы изучить какой-нибудь малоиследованный народ; документалисты, снимающие видовые зарисовки для научно-популярных программ; самозваные защитники прав малочисленных народов и редких животных, для которых, что чукча, что белый медведь – существа одного порядка. Но все они видят местную жизнь снаружи, пусть и не воображением сидящего в уютном кресле визионера, а живым интересующимся взглядом. Но все-таки этот взгляд принадлежит чужому.

Снявший «O le tulafale» Туси Тамасесе рассказывает о Самоа изнутри. Для него обычаи и традиции жителей островов являются повседневной действительностью, естественной жизнью традиционного общества, из которого вышел сам режиссер, и которой продолжает жить его народ, несмотря на то, что на дворе давно уже XXI век. Конечно, будучи выходцем из семьи, к которой принадлежит и ныне здравствующий монарх Западного Самоа, Туси Тамасесе не является типичным самоанцем, зато нравы и особенности поведения касты матаи (вождей) знакомы ему не понаслышке.

Именно к этой касте принадлежит главный герой фильма Саили. Его отец был вождем маленькой деревни, затерянной в глубине одного из островов архипелага. Но сына судьба обрекла на незавидную участь – родившись карликом, Саили обречен быть изгоем в обществе физически сильных и здоровых людей, которые в силу традиций не привыкли с уважением и сочувствием относиться к инвалидам. В силу того же общественного отторжения рядом с Саили оказываются изгнанная из родного клана Ваайга и ее семнадцатилетняя дочь Лития, которая вот-вот повторит судьбу матери, вступая в рискованную связь с женатым мужчиной. Сама Ваайга тяжело больна и находится на грани смерти, отказываясь принимать какое-либо лечение и покоряясь судьбе. Назвавший ее женой Саили зарабатывает на жизнь ночным сторожем в единственном деревенском магазине, что является унижением для потомка матаи. И лишь в тайных мечтах карлик видит себя гордым вождем, не решаясь переступить порог школы ораторов старого Тагалоа. Ведь по самоанским обычаям вождь своим красноречием должен превосходить любого простого смертного. А ритуальные ораторские поединки – неотъемлемая часть самоанской культуры. Но о каком поединке может идти речь, если даже выпрямиться во весь рост, опираясь на посох вождя, уродец не в состоянии. Тут бы до навершия как-нибудь дотянуться! Но в один далеко не прекрасный день жизнь ставит вопрос ребром: или ты сумеешь переступить через собственную физическую ущербность и защитишь свою честь, будущее своей названой дочери и прошлое своей жены, или будешь окончательно втоптан в грязь со своими мечтами и гордым происхождением матаи.

Конфликт, о котором рассказывает Туси Тамасесе для человека, далекого от этнографии Полинезии, будет понятен мало и заинтересует разве что своей экзотичностью. Но вот преодоление собственной слабости, борьба за человеческое достоинство до последнего вздоха, трагедия вынужденного одиночества – эти темы универсальны. И самоанский режиссер показывает себя настоящим мастером, играющим на эмоциональных струнах души, когда мрачный до депрессивности фон его фильма сменяется светлой оптимистичной трагедией финала, оставляющей надежду, что пусть жизнь и проходит, но проходит она не зря.

Тема смерти в «O le tulafale» вообще занимает центральное место. Могилы отца и матери Саили долгое время остаются единственнным, что удерживает его в жизни. Для Ваайги является очень важным место смерти и будущего захоронения. Родной клан изгнанной женщины пытается вернуть ее живой или мертвой, чтобы забылись недоразумения прошлого. Иногда даже кажется, что мертвые для героев фильма важнее живых. Но без знания основ самоанской культуры трудно сказать – особое ли это видение героев картины, выброшенных судьбой из общества, или же свойство местных традиций. Так или иначе, смерть, постоянно витающая вокруг Саили и Ваайги, добавляет картине той самой депрессии. Равно как и низкие тяжелые облака, раз за разом проливающиеся тропическим ливнем в сезон дождей, резко контрастируют с экзотической красотой природы, периодически выхватываемой камерой оператора. Рай остается в пределах туристических бунгало. А жизнь сложна и многогранна. Даже если скована миллионом условностей традиционалистского общества. То, что Туси Тамасесе умудрился, показав особенности самоанской культуры, вписать ее в общечеловеческий контекст, говорит о том, что его фильм был не зря отмечен на последнем Венецианском фестивале. И от выходца с экзотических островов можно ждать еще много неожиданностей.