Об этом незамысловатом киноэскизе (все-таки трудно назвать полнометражным фильмом эту часовую хулиганскую зарисовку) впервые услышал от жены, которая фактически разобрала его на цитаты, хотя до сих пор считает и считала «Пока ночь не разлучит» тупым фильмом. Поставленная по сценарию Александра Родионова – одного из лидеров «новой драмы», эта лента в наибольшей степени, чем любая другая в нашем кино, воплощает собой так называемую технологию «Вербатим», когда диалоги подслушиваются автором на улице, в метро и в магазинах, а потом включаются в текст. В данном случае местом действия становится ресторан, все подноготную которого и призван показать картина.
В этом ресторане работают трудовые мигранты и весь фильм что-то говорят на своем языке, здесь тиранствует шеф-повар (такой же мигрант, но натурализовавшийся, по-видимому), - это изнанка, то, благодаря чему создается жизнь ресторана (читай – России), а в это время в зале самые разные люди, представители среднего и высшего классов от братков и проституток до выясняющих отношения членов буржуазных семей решают за столом свои проблемы. Решают их и официанты в блестящем исполнении Яценко и Сытого (постоянных актеров Хлебникова): кто-то терзаем плотским желанием, которое он считает любовью, кто-то тщетно пытается восстановить брак.
Конечно, режиссер и сценарист переборщили с количеством персонажей: для часового формата их слишком много, некоторые слова не успевают сказать (как героиня Ребенок, например) и уже исчезают из поля зрения, это создает эффект сумбура. Создатели «Пока ночь не разлучит» перебрали и с матом, это, конечно, не «Страна Оз», но где-то близко к ней. С другой стороны, циничная атмосфера современной Москвы подана очень хорошо и узнаваемо. Финальные разборки и разнос ресторана в щепы – это, безусловно, метафора, назревающего в стране бунта (картина вышла, можно сказать, по следам Болотной).
Хлебников, будучи человеком левых убеждений, всегда снимал социально острое кино, но ни по кому конкретно прицельно не стрелявшее (исключение – «Долгая счастливая жизнь», снятая в том же году, что и «Пока ночь не разлучит», тоже весьма скромная, камерная, но при этом жесткая драма), что доказала «Аритмия», - вершина его творчества и человеческого проникновения в суть современных проблем, но при этом гуманное и не зовущее к топору. Всегда будучи близок к «Новой драме», этот режиссер работает с ее авторами, как те же Серебренников, Германика и Хомерики, достаточно плотно, выражая в кино принципы нового театра.
Однако, для объемности взгляда технологии «Вербатим» недостаточно, нужен неподдельный экзистенциальный драматизм, выход на онтологический уровень (что получилось конкретно у Хлебникова в «Коктебеле», «Сумасшедшей помощи» и «Аритмии»), а «Пока ночь не разлучит» своим беззаботным хулиганством, использованием обсценной лексики, окарикатуриванием всех без исключения персонажей создает хоть и яркую, но все же узкую картину нравов столицы. Портрет получился, но хотелось бы, чтобы он был фундаментальной в своем анализе панорамой, а не поверхностной зарисовкой. Если бы Родионов и Хлебников создали полутора или двухчасовую картину, если бы они показали бэкграунд персонажей, то, чем они живут за пределами ресторана, в ленте было бы меньше театральности (хоть и в хорошем смысле слова) и больше кинематографичности.
«Пока ночь не разлучит» - это не «Аритмия» и даже не «Долгая счастливая жизнь», у нее слишком скромные задачи и она ни на что не претендует кроме того, чтобы высказать возмущение положением дел в столице и в России, предложить трагикомическую картину социального беспредела, ибо без юмора и иронии в такой душно-циничной жизненной атмосфере, как ее показывает Хлебников и Родионов, жить просто невыносимо.
Дорого, богато, несчастливо: Один день из жизни элитного ресторана
Быть богатым - скучно. Быть богатым - противно. Быть бедным - сложно. Любить, будучи бедным - ещё сложнее. А богатые и так любить не умеют. Куда ни глянь - одно беспросветное разочарование, которое хочется запить алкоголем и закусить дорогими блюдами.
Сатирическая трагикомедия Бориса Хлебникова представляет собой часовую зарисовку, которую давным-давно мог бы расписать на бумаге Николай Васильевич Гоголь. Быть Гоголем до конца у Хлебникова не получается - увы, краски не те и слово скудно, однако энтузиазм чувствуется на полном серьёзе. Да ещё диковатый финал зарисовки феерически разрушает сложившуюся и, будем откровенными, дико скучную идиллию, которая рано или поздно была обязана сойти на нет - например, чтобы зрителя перестало тошнить от спеси и свинства буржуев, а также знобить в горле от немощи и хабальства простолюдинов.
Но что мы наблюдаем до финала? Любопытную гамму образов, щедро розданных рукой провидца посетителям разного социального положения, отрешённо и разобщённо пребывающим в своих мирках, ибо каждый столик есть не что иное, как отдельная планета. Каморки официантов - отдельные галактики. Кухня с поварами-гастарбайтерами - отдельная вселенная. Всё вместе составляет разодетый в меха, шали, алмазы и слёзы, жестокий и прекрасный космос элитного ресторана.
Жирными мазками режиссёр наносит на холст многообразие характеров, которые вовсе не обязаны нам понравиться. Дело не в приоритетах и симпатии. Дело именно в самом наблюдении со стороны. В беспрекословном невмешательстве. В сравнении, как гости видят обслугу - и как обслуга видит гостей. Это не требует повторного ознакомления, но, как бы то ни было, это оказывается забавным и интересным занятием.
'Пока ночь не разлучит' скорее можно назвать растянутой короткометражкой, нежели полноценным художественным фильмом. И всё же подобный трюк не является совершенно бесполезным кинематографическим перформансом. Ведь только взглянув на себя и других со стороны, мы способны сложить в голове мозаику нынешней реальности - или хотя бы какого-то её элемента.
Не важно, насколько мы богаты или бедны, щеголяем как в последний раз или батрачим каждый раз как в первый - в общей картине замысла природы мы все не отличаемся от обычного муравейника, на который рискуем наступить старым ботинком или который имеем за честь переехать на роскошном новеньком 'Бентли'. Мы такие же, как эти муравьи. А может, и похуже. Но всегда есть шанс случайно или намеренно пробудиться от тяжёлого сна и, вопреки нормам общественной морали, забыв про навязанную ложь этикета, выпустить наружу себя настоящего.
Знаете, из чего состоит итальянский десерт тирамису? Там вам и сыр, и эспрессо, и яйца, и бисквит, и какао, и алкоголь. Итальянцы любят мешанину. Вот и новый фильм Хлебникова, то ли сатира, то ли просто смеялка, в котором усталый и томный от наскучивших домашних страстей официант (Е. Сытый) разносит это самое лакомство, тоже – мешанина. Не хаос площадного зрелища, не обэриутовский абсурд, не хармсова околесица, не постмодернистская бредовая пустота пустот, а именно мешанина из всего, что попало под руку, или просто капустник. Официант презентует блюдо тирамису толстосумым дамам и господам как созданное когда-то на грани жизни и смерти от большой, страстной любви большим человеком. Но всё, и он, и они, и интерьеры (навязчивые своею излишностью, пышностью, пафосностью и арфострунностью), – мелкое, мелкое, мелкое… Мелкость при отсутствии чего-либо крупного, важного, стоящего, без помощи, без выхода из нее раздражала неимоверно. И не меня одну, судя по обсуждению фильма и написанным после него рефлексиям.
Поначалу, когда еще пыталась примирить себя с фильмом «Пока ночь не разлучит», попробовала отыскать в нем рудименты средневекового народного театра: незатейливость балагана и цирка, карусельная динамика, грубо намалеванные образы, народные клоуны, балаганные шуты (Шнуров), площадной фарс, бурлескная условность, ярмарочная толчея, поспешность и оголтелость. Но нет. Не притянешь за уши! От народного смеха и народных шутов (даже самых грубых их форм и личин) этот фильм далек, потому что он несмотря на то, что внешне выглядит как мешанина, весь есть схема, рационально-интеллектуальная конструкция из трех ярусов: богатые (дерутся, пьют, матерятся и плачут), наши бедные (доедают с барского стола, дерутся, пьют, матерятся и тоже плачут) и бедные, да еще и не наши, эмигранты (доедают с барского стола, бывают биты, матерятся и тоже плачут, но, вроде как, от более человечных чувств). Уверена, лишь отсутствие рационалистической сконструированности делает смех смехом – живым, искрящимся радостью или высекающим искры боли и стыда. Так умел смеяться Шекспир с его Фальстафом, так смеялся Рабле… Но о чем я?
Чтобы состояться, это фильму Хлебникова не хватило нелогики, дикости концепции, сценарного произвола, в том числе полной децентрализации сюжета. Идея успела изнасиловать материал (по-моему, это выражение принадлежит Б. Брехту) до того, как он привольно расплескался во все стороны сразу, в естественном беспорядке, как в жизни. И в результате схема заменила собой мудрость (живую мысль о жизни); жирный и разгульный Порок, напоминающий аллегорического персонажа средневековых моралите своей безжизненностью, – живых – не формульных, не штампованных – людей, а маты (отрыжка критикующего цинизмом интеллекта) - собственно смех и смешное. И всё потерялось, сдулось. И развлечение. И поучение. И чувство, что режиссер – печальник горя народного, борец за справедливость, рыцарь без страха и упрека, сражающийся с мельницами бездуховного капитала вопреки воли продюсеров-толстосумов, которые говорили же ему, говорили же… Нельзя критиковать богатство!
Фильм Бориса Хлебникова 'Пока ночь не разлучит' некоторые обвиняют в банальности, изъезженности. Мол, все это уже было, мы обо всем знаем, новых истин не открыто. Только, если задуматься, а много ли вообще тем в искусстве? Человек из века в век, по сути, не меняется, и все глобальные истины, которые его тревожат, были раскрыты еще до появления кинематографа. Однако изобретение Люмьер прижилось, выросло в искусство, а, значит, была в этом необходимость. А значит, дело не в новых истинах, а в том, что и о старом, всем известном можно рассказать так, что это заиграет новыми красками. Амбициозные стремления вложить в искусство нечто совершенно новое, перевернуть мир - это, конечно, похвально. Но только нового на каждого желающего может и не хватить.
Да, Хлебников в своем фильме не сказал ничего нового, да, показанные слои общества не раз уже обыгрывались в кино, и при этом довольно часто в похожем жанре. Но все же фильму я тоже говорю: 'Да'.
Сюжет прост. Место действия - псевдошикарный, помпезный ресторан, герои - его посетители, богатые, пафосные пвсевдолюди и его работники. В зале течет псевдожизнь, давно сгнившая в основе. Осталась только иллюзия. На кухне люди живее, человеческое им еще свойственно. Противопоставление посетителей и работников ощущается, но оно неяркое. Хлебников не указывает зрителю на плохих и хороших. Понятно только, что работники более искренни, глупая напыщенность, царствующая в зале, им не свойственна. Также через служащих понимается истинная ценность самого ресторана. Официанты тут носят пиджаки, которые им малы, арфистка не умеет нормально играть. Все абы как. Псевдодороговизна, столь распространенная в современном мире. Приставка 'псевдо' очень подходит всему происходящему.
Интересен парадокс фильма: он весь держится на словах, но сами слова практически неважны. Намного большую роль играют интонации, мимика, жесты. Слова - самый малоговорящий о героях фактор. Даже то, что они заказывают характеризует их глубже и больше. Вино по цене VIP на стол двух упитанных, громогласно смеющихся бизнесменов, устрицы на столик глуповатой дурнушке с дочерьми, пиво на столик гламурных и абсолютно пустых девушек...и то, что огромного поросенка заказали две бывшие и, по сути, нынешние, провинциалки - тоже не случайность.
Хлебников выбрал правильную позицию камеры. Она неровная, дрожит и выступает в роли постороннего наблюдателя. Если бы кино снималось со штатива, было бы совершенно другое ощущение, камера была бы неживой.
Если не ждать от фильма 'Пока ночь не разлучит' чего-то феноменального, нового, а воспринимать его проще, тогда и претензий к нему, конечно, в разы меньше. Однако одна сохраняется в любом случае - концовка. На мой взгляд, она резко выбивается из общей атмосферы фильма. Хлебников зачем-то сам убивает свою иронию, превращая ее, даже не в сарказм, а в тупой, плоский юмор. Не знаю, самому ли режиссеру не хватило дешевого экшна или это было требование продюссеров, кого-либо еще...но концовка подпортила впечатление от общей картины. Вышло грубо и не к месту. Исключительно ради развлечения. Чтобы зрительный зал разразился смехом, когда начнется 'мясо', когда все будут рвать друг на друге волосы, а герой Шнурова таки врежет арфистке. Концовки, одним словом, не вышло.
Есть в фильме еще одна особенность. Он вовсе не пуст, в него заложены мысли, рассуждения, он наполнен острой сатирой, но все мысли очень быстро воспринимаются зрителем, заглатываются и уходят. Не остается впечатления после просмотра, не остается информации, которую нужно было бы переварить. Фильм короткий по хронометражу и быстрый по опознаванию его содержимого. Я не беру на себя привилегии расценить эту особенность как положительную или как отрицательную. Все зависит от точки зрения.
Как киноочерк, 'Пока ночь не разлучит' очень качественен, интересен и полноценен. Как серьезное кино? Здесь вопросов больше. Для меня данный фильм Хлебникова - это зародыш будущего серьезного фильма, который режиссер, наверняка снимет. А 'Пока ночь не разлучит' - некоторый переходный проект.
Ночь в роскошном московском ресторане. За столами совершаются крупные сделки, рушатся отношения и ведутся базары за жизнь. Но и по другую сторону заведения так же разворачивается своя интрига.
Как и в недавней тошниловке «Sex, кофе, сигареты», Борис Хлебников знакомит нас с типичным контингентом дорогих ресторанов. Пафосные шалавы, золотая наркоманская молодёжь, развязные бандиты, мутные бизнесмены (таких хорошо Евгений Шестаков пародирует), проедающие бюджет киношники и прочий бомонд, которых обслуживают неприятные и злые на вид официанты. Типичное едкое видение наших режиссёров-хондриков, представляющих себя срывателями покровов. Непонятно только для чего это всё? Откуда черпать эмоции? Кем здесь интересоваться и за кого переживать?
Дадут ли ночью официанту? Фиолетово. Отпустят ли менты гастарбайтера на волю? Да побоку, пусть хоть расстреляют эту ущербную морду. Среди всего этого безобразия, единственной интригой являются домыслы, нажрётся ли к финалу трезвый как стекло Серёга Шнуров, которого знакомые активно дразнят полными стопариками. А чего тут к бабке ходить, разве ж это спойлер?
Похвалим Александра Робака за бодрящее пяти секундное выступление (хоть его героя это нисколько не оправдывает) и свалим из этой шарашки подальше. В рестораны ни ногой.
Недавно открывшийся московский ресторан. Самые разношерстные посетители (от незадачливых кинопродюсеров до бандюганов) усаживаются за столики. Один официант занимается сексом по телефону, а другой объясняет своей благоверной связь между едой и знаками любви. Наиболее адекватными кажутся повара иммигранты восточной наружности, одного из которых задержали полицейские.
Не самая плохая идея дословно экранизировать журнальную статью (основанную на подслушивании разговоров реальных людей) обернулась неудачей. Смотреть на это попросту скучно.
Что удалось Хлебникову - так это поддерживать атмосферу непосредственности происходящего, живого разговора, импровизации. Смотреть за этим не то чтобы интересно, и как-то не совсем смешно, но местами любопытно. Главная фишка режиссера - отстраненность от происходящего, тут становится главной его проблемой. Наблюдать за малопонятной болтовней поначалу занятно, но надоедает быстро.
Каждая зарисовка снята как отдельный скетч. Один столик - одна кучка действующих лиц. Они практически не пересекаются, а зря. Единая картина едва складывается.
Наиболее удачная часть фильма создана не по подслушанным разговорам, а уже придумана. Эпизоды с иммигрантами производят самое сильное впечатление, лучше поставлены, вызывают не вялые смешки, а интерес.
Длится фильм чуть-чуть больше часа, но и за это время может потерять многих зрителей. Поначалу кажется, что это только прелюдия к чему-то большему, но нет. Вступление продолжается до самого конца. Автор переминается с ноги на ногу, перед тем, как сказать что- то интересное, но вместо этого устраивает истерику. Только она производит унылое впечатление, словно долгожданный гость, пришедший на торжество к тому моменту, когда уже все разошлись по домам или спят в салате.
Шикарная картина ни о чем. Новый фешенебельный кабак, в него приходит всякое странное, иногда похожее на людей, иногда не очень - ведет беседы, решает проблемы, создает проблемы, сволочится между собой, рассказывает истории, ненавидит друг друга - та еще кунсткамера. Но если снизить финансовую составляющую - то это все так безумно знакомо и смешно!
На сам деле это просто сборник баек и подслушанных разговоров. Но очень здорово подобранных.
И над всем этим Шнур. Кто бы мог подумать, что это трагический актер, который глазами может отыграть полфильма один, не хуже Эла Пачино.
Как примерно гласит парафраз фильма: 'Истории, подслушанные в одном из 'крутецких' ресторанов Москвы'. Мне показалось, что режиссёр осмыслил не те истории: какие-то замутнённые, мало кому нужные, сугубо личные. Да и вообще подслушивать в принципе неблагодарное занятие и посему у Хлебникова в фильме благородству нет места и нет места какой бы то ни было смысловой нагрузке. И те несколько журналистов, что подслушивали в ресторане на тверском бульваре, разговоры посетителей, наверное и не думали, что их креатив так вдохновит кого-то, кто ещё и кино снимет, да не просто кино, а кино фаршированное лоснящимся бомондом и политое сливками общества, которые Хлебников будет собирать в течение астрономического часа. Я бесчувственно поедал кадры, так же как все действующие лица бесчувственно поедали еду - ничего сложного. Только успевай хлопать глазами. Поэтому мат, и всё то, что ниже пояса пульсирует в трусах подслушанных историй, в этих условиях, заметных невооружённым ухом, явно выглядит крайне неуместно и неубедительно. Всё как бы на двоечку в зачётке, всё тот же пластилиновый и таинственно-загадочный Яценко, всё те же три буквы вылетают из уст героев, а кино, где оно? Единственное, что порадовало - это присутствие актрисы из одного малоизвестного крохотного московского театра. Актриса весь фильм играет на арфе в ресторане прекрасную музыку. Но и она и арфа под руководством Бориса Хлебникова по занавес получают в лицо от бородатого мужчины. Типа искусству здесь нет места...
В 2005 году в журнале «БГ» вышла серия материалов под названием «Вкусные разговоры» - корреспонденты издания отправились подслушивать беседы посетителей «главной переговорной комнаты города» - дорогого ресторана «Кафе ПушкинЪ». Те статьи и стали основой для создания Борисом Хлебниковым своего самого короткого из полнометражных фильмов «Пока ночь не разлучит». Помимо застольных диалогов в ленте присутствуют еще две линии – выдуманная про официантов и также подслушанная про работников кухни. Последние в большинстве своем состоят из мигрантов (казахо-киргизов), первые же – россияне, но очевидно либо приезжие из провинции, либо не реализовавшие себя москвичи.
Если абстрагироваться от журнальной статьи (откуда мы знаем, быть может, все эти разговорчики не более чем плод журналистской фантазии, разбушевавшейся под градусом), то у Хлебникова получилась жёсткая карикатурная история, с упоением высмеивающая представителей той новой российской элиты. Почти все посетители ресторана выглядят как ряженая челядь за барским столом – кажется, что таких плоских и тупоголовых снобов в природе просто не бывает. Апогей убожества – героиня Марии Шалаевой. Девушка с вечно трехкопеечными зрачками приходит вместе с матерью на день рождения собственного супруга без подарка, садится за заказанный им столик и устраивает скандал, что, мол, столик не тот, да и ресторан не многим лучше Макдональдса. А в ходе беседы с мамашей еще и выясняется, что дамочка то давно увлечена кем-то другим и после развода детей собирается оставить супругу, потому что у неё от них «голова кругом». Когда же приходит муж, разговаривает она с ним в тоне «Максим, ты чё оглох?», изредка отрываясь от еды. И наверняка истинное удовольствие получит зритель, когда Максим, с виду нормальный мужик, просто нашедший свою золотую жилу в 90-е, дает фифе с мамашей 3 дня на то, чтоб собрать вещи, ибо «видеть он их больше не может».
Однако в этом гламурном балагане симпатичен только персонаж Александра Робака. Надо сказать, что и само помещение ресторана с его тусклым, приглушённым светом, без единого окна в кадре оставляет ощущение тюрьмы, может вызвать приступ клаустрофобии. Другое дело – кухня. Вот где по-настоящему кипит жизнь, вот где настоящие людские проблемы и страсти. Одного из кулинаров схватила миграционная служба и грозится депортировать, другая не произнося не слова, дает понять, что неровно к нему дышит и сильно переживает, третий (шеф) по телефону с истинно кавказской изворотливостью пытается освободить своего подопечного. И т.п. Куда менее симпатична линия официантов. Вроде бы всё как у всех – каждый по телефону решает амурные вопросы, а решать их, как известно, сложнее всего. Но делают они это с каким-то мизантропическим раздражением и нервозностью. Быть может, во всём виновато соседство с псевдовысшим светом. Официанты словно уже заражены этой инфекцией, но по-прежнему остаются пролетариатом, от чего внутри взрывной волной протест только нарастает. Да и все эти фифы с кренделями в пиджаках у них очевидно уже в таких печёнках сидят, что не стоит удивляться моменту, когда именно пролетариат и становится инициатором финального махача.
У многих наверняка возник вопрос: почему зритель должен это смотреть? Одно дело журнальная статья, вся фишка которой в реальной жизни реальных людей. Но в фильме ведь эффекта замочной скважины не получается - отрывки разговоров выглядят как скетчи из юмористической программы типа «6 кадров». На самом деле, маркетинговая идея тут банальна – расчёт на приглашённых селебрити. Львиную долю аудитории потащит за собой Шнур, чуть поменьше – Оксана Фандера, Василий Уткин, Дуня Смирнова и иже с ними. Временами фильм и напоминает отнюдь не проект, а некий дружеский междусобойчик, реализованный скорее по чьей-то шальной инициативе. «Немного напрягает, что здесь снимается слишком много моих собутыльников», - говорил во время съёмок Сергей Шнуров. Жаль, что Хлебников не пошел тут до конца – в финальном махаче никто кроме Шнура (и то лишь отчасти) из по-настоящему известных персон и не участвует. Алёна Долецкая vs. Дуня Смирнова! Было бы то еще зрелище…
Кто-то считает, что как статья из «Большого Города», так и кино Хлебникова полностью отражают все пласты той России и смотреть это нужно как документ эпохи. Большая ошибка. Точно такая же ошибка думать – что всё это куда-то исчезло, и 2012-й сильно отличается от 2005-го. Отличается разве что тем, что раньше больше писали про мажоров, а сейчас – про хипстеров. В палитру разговоров добавилась протестная политическая тематика. Но весь этот цирк уродов в виде барыг, мажоров, светских львиц, хипстеров, геев, снобов, грубоватой лимиты, преступной миграции и т. п - всё же далеко не полный срез нашего общества. Потому что есть они, а есть просто нормальные люди.
Очередной фильм типа 'кино не для всех', подвид 'кино для своих'. Сняли на свои бабки, сами поржали над собой же, в итоге получился такой междусобойчик или даже хоум видео. Друзья придут посмотрят и даже не улыбнутся, а ты ржёшь как лошадь...
Я отследил пару мыслей:
- Весь фильм идёт приготовление поросенка и в момент, когда он появляется в зале, все посетители ресторана превращаются в свиней, сливаясь в массовой драке, которая в свою очередь символизирует современную Россию, а в частности Москву - мы все между собой скоро передерёмся и глотки друг другу перегрызём без повода, а чурки останутся и снимут это всё на телефон.
- Арфистка на протяжении всего фильма олицетворяет собой всю фальшь и напыщенность этого, с позволения сказать, 'общества', которому достаточно арфы в зале, чтобы стать высококультурным. Шнур же, весь фильм с ненавистью смотрящий на арфистку, олицетворяет собой народ, который презирает всю это модную тусовку и даже водки с ними выпить брезгует. Я ждал и надеялся, что он ей усосёт в конце...
Эти задумки добавили ленте глубины, но одновременно с этим образовалась воронка, которую решительно нечем оказалось заполнить. Большинство персонажей - пустышки, большинство диалогов - бессмысленный набор слов, сдобренный чрезмерным количеством немотивированного мата, большинство 'актеров' не оставляют в памяти ни капли своего персонажа. Отмечу, разве что, мужика, пришедшего на свой юбилей, официантов и Шнура.
Также к минусам отнесу новомодную манеру съемки дрожащей камерой, которая здесь, по-моему, совершенно не к месту.
В итоге получилась глубокая тарелка мыслей, но совершенно пустая...есть оказалось нечего...
