Смейся. И весь мир будет смеяться вместе с тобой.

Плачь. И ты будешь плакать в одиночестве.

Пьер Ришар, Пьер Ришар, Пьер Ришар – это созвездие неудачности в воплощении своих героев в фильмах.. Но так ли уж они неудачны, живя диковинной, разнообразной, не стопорящийся на перекрестках жизнью.

Что такое ощущение неудачности? Это общественно вдолбленный гвоздь, который ненасытно впивается в каждого, кто так охотно накалывается на общественные привычки и мнение толпы.

А мы все внутренне лелеем себя грезами о нашем превосходстве над миром, над людьми, над всем, мы говорим, что самые уникальные, самые замечательные и экстернализируем любые неудачники, переводя стрелки на других. Надо обладать квалификацией стрелочника, чтобы отправлять поезда жизни и мыслей на правильные рельсы. Вы обладаете данной квалификацией?

Неудачник тот, кто живет в низине, радуясь поеданию новых конфет, или тот, обладающий материальными дарами, незнающий потребностей счастья. О нет, о нет, о нет. Материалистические кусочки помогают одерживать победы в стремлении к счастью, и не о социальном утопизме идет речь, сторонники которого галдят как стая голодных ворон, что надо уравнять всех и всюду, ничего не делая, не стараясь, а лишь упиваясь равноубогими возможностями в низовье мира.

Между тем неудачность, насколько зависит от одного человека, насколько от его окружения, насколько от ген? Толстовский выпад на Наполеоновский насморк как первопричину проигрыша при Бородино, отдает патриотизмом и желанием верить. Между тем, люди, люди решают свою судьбу, а другие люди решают Вашу судьбу. Все: нет противоречия. Отсутствующая логика стелется здесь покрывалом, как снег на побережье Косто-Бравы.

И наш герой вокруг виноват сам, и вызывает лишь отголоски умиления, забавности его диалектики, итальянской восприимчивости к болтовизне и еще многими другими мелочами, которые создают его образ в окружении публчино-развратно настроенного фона.

Ох, как хороша итальяночка – она настолько развратна, насколько невинно-успокаивающе смотрится в больнице, изнемогая от боли и одиночества.

Испепеленный ее чертами взгляд порывается оценить всю ту комичность и логичность ситуации, когда этой девушки нужен этот неудачник, способный сопереживать и приносить конфеты.

Местами мы, получая что-то новое, узнаем, что это новое на практике настолько лучше, чем та теоретическая цель, о которой мы кричали всему миру, и себе в частности. Лучше, чем та, цель, которая как знамя воцарялась на нашем пути. И Ветер жизни хлестал это знамя, а мы, держась за шест этого знамени, начинаем вдруг видеть, что шест может даже важнее знамени. Шест удачно символизирует то окружение, в котором барахтается как ребенок в малюсеньком бассейне, наш антималюсенький герой.

Он единственный, кто упускает профессию этих девушек, живя с ними, он не оценивает их поступки, он оценивает их эмоции, и чувства по отношению к нему. В большинстве своем неправильно оценивает, пользуясь своими инструментами, которые валяются у него в голове. А никто и не подскажет ему, что эти инструменты не пазлятся с техникой, для которой он их использует.

А их профессии он вспоминает лишь единожды, когда становится, точнее начинает ощущать становление некой близости с нашим подобием Орнелы Мути, лишь тогда он понимает, что она занимается не тем, и тем, что ему не по душе, что отцепляет ее от него, оставляя ему меньше ее, меньше ее рядом, а он только начал познавать это чувство нежной миниатюрной руки на его предплечье.

И все знают, что этим двум несчастьям не быть вместе, не соединят их узы судьбы, но был миг, когда они нужны были друг другу, а ему может и еще в будущности нужна была бы такая теплота, и не зря его слезы ярче, мощнее и, да, смешнее.

Они не сольются в счастливый брак, он продолжит такое же жалкое существования, а она пойдет по канатной стезе, в надежде на удачу и некие чувства, на которые она вправе надеяться исходя из своей безмерной притягательности.

Он остался неудачником, к которому Вы испытываете жалость и возможно сочувствие…

А в его воспоминании остались те счастливые моменты, когда на его доброту, искреннюю и непревзойденную, отвечали той же добротой. Моменты – это не целевые точки жизни, это моменты, моментальные и ментальные радости бытия.