Кроме Нюрнбергского процесса и его результатов, еще до окончания войны США, на Потсдамской конференции, выдвинули тезис о 'коллективной вине' немецкой нации за преступления нацизма. Идея состояла в том, что немецкий народ необходимо 'перевоспитать', то есть 'переориентировать', с помощью культуры. Отсюда антифашистские школы, учебные центры для военных и пленных, 'культ-офицеры', а также, как часто бывает в случаях упадка духа, опустошения, потери ориентиров, лидера вперед ведущего, что и характеризовало Германию в послевоенное время, усиливалась роль религии и церкви (проповеди о необходимости признания вины, отречение от Бога и наказание Германии). То есть, по сути происходила подмена: фроммовское бегство от свободы.

Пауль Шефер был фронтовым медиком в гитлеровской армии. Существует информация, что в период 'перевоспитания' его взяли на работу воспитателем в детский сад при евангелическом храме, где за развратные действия в отношении детей он был изгнан, а затем отлучен от церкви. Журналист Геро Гембалла пишет, что 'это происшествие нанесло неизлечимую травму Паулю Шеферу. У него развился комплекс вины, который со временем приобрел параноидальные черты. Он ощутил себя грязным изгоем, он, который с таким праведным чувством цитировал Библию и который так четко умел различать добро и зло, черное и белое'. Пытаясь преодолеть 'нравственный кризис', Шефер увлекся проповедничеством. В обращениях к дезориентированным соотечественникам он с жаром доказывал, что все произошедшее в Германии — наказание за грех высокомерия, избавление от которого возможно только через полную подчиненность воле Бога, через изматывающую, но облагораживающую душу и тело работу.

Очевидно, ораторское мастерство Шефера, нежелание осужденных в юном возрасте отбывать длительные сроки в тюрьме, желание найти опору, желание жизни в вере и спасении для своих детей привели к тому, что Шефер создал религиозную общину, которая в последствии бежала в Южную Америку, а именно, в Чили, где обосновалась и была названа колонией 'Дигнидад' (исп. 'достоинство').

Устройство колонии - мини теократическое тоталитарное государство, во главе которого стоял духовный лидер, деспот, отец, наставник, покровитель в одном лице - педофил и убийца - Пауль Шефер. Он без преувеличения создал свой миропорядок: определил отношения полов, принципы жилья и воспитания, коммуникации, экономическую систему, понятие о пространстве и времени (процессы старения, зрелости, работоспособности), установил культы и ценности. Его боготворили, зверства принимали за проявление любви, а сбегавших презирали как Иуд.

На самом деле, эта история создает впечатление реализации отличнейшей антиутопии: в ней есть страх, боль, неведение, жестокость, предательство близких, насилие, самообман, оруэлловское финальное 'счастье', рассказ от лица участников, более чем реалистичность (недалекие временные рамки и ныне существование 'Виллы Бавария'), и все это на фоне религии и Библии с вырванными страницами, несущими потенциальную угрозу режиму (что в свою очередь не может не напоминать 'Рассказ служанки' Маргарет Этвуд).

'Кто ходит непорочно, тот будет невредим; а ходящий кривыми путями упадет на одном из них' (Притчи Соломона 28:18).

Пауль Шефер был арестован в 2005 году и скончался от сердечного приступа в 2010, а жители 'Виллы Бавария' пытаются интегрироваться в общество, выходя за железную проволоку.

Я не знаю как оценивать документалистику в безаспектном режиме от 1 до 10. Это факты. Они представлены к размышлению, изучению, расширению кругозора. Оценивать факты объективно так же странно, как оценивать восход и заход солнца.

Но как любитель антиутопий и за реалию, от которой дребезжит нутро,

10 из 10

Все вопросы остаются открытыми...

Не знаю, стоил ли вообще что-то говорить. Как всегда трудно выразить словами то неуловимое и настоящее, что осталось после фильма. Какое-то чувство, которое хочется передать как можно точнее и в первую очередь сделать это для самого себя, чтобы не растерять то, что получил.

Как может одно общество судить другое, живущее в своём измерении и имеющее свои цели? Как просто осудить, да, впрочем, и оправдать несложно, если не причастен к этому и тебе, в общем-то, всё равно. Бери любой лозунг по нраву и вперёд, иди, вышагивай. Фильм только приподнимает один из краёв заслоны, создаёт подобия соприкосновения с реальностью, но и этого достаточно, чтобы одёрнуть себя и перестать выносить свои гениальные вердикты. Кто я такой, чтобы что-то знать?

Я ищу Бога. Некоторые другие люди тоже ищут Бога. Уверен, что все люди ищут Бога. Кто-то делает это в свободное от работы время, а кто-то заходит чуть дальше. И как можно говорить о каких-то правах, судах, морали, в конце концов, когда люди пытаются вылезти из этой земной плоскости в какое-то другое измерение?! Как можно осуждать или оправдывать кого-то? Социальный или нравственный аспект это вообще не то, о чём стоит говорить человеку.

В колонии Дигнидад искали Бога. Нашли ли они Его? Не знаю. Но они пытались и пытались более усердно, чем например я. Был ли у них выбор? Не знаю.

Все вопросы остаются открытыми. Вопросы покрываются тухлым слоем пыли или, наоборот, полируются до блеска. Вопросы перестают быть вопросами.

Никогда не видел, чтобы люди выходили из кинотеатра в таком молчании.