Это произошло так давно, что никто и не помнит когда, так далеко, что никто и не знает где, и так глубоко внутри, что становится страшно от всеобъемлюще-липкой, но такой спокойной тьмы самой сюрреалистической сущности кинопроизведения Вернера Шрётера «Король роз».

Несмотря на большую долю маргинализма в своих работах, Шретера как такового нельзя назвать экстремальным эстетом. Сюрреалистическая подоплека его картин, а в частности «Король роз», подразумевает под своей толщей одну сплошную пустоту. Одиночество вдвоем, главные герои фильма представляют собой неклассический пример взаимоотношений, эдакий оксиморон: им никогда не достичь согласия.

А на фоне давно длящейся семейной драмы расцветает красная роза, одна-единственная из всего розового сада, она просто должна быть идеальной! Остальные же следует уничтожить. Вечное «прости» молчаливо звучит на протяжении всего хронометража, и предположения, страшные средневековые суеверия леденят душу с самого начала.

Малочисленные диалоги, часто повторяющиеся моменты и высказывания, слова – они лживы и незначительны до мозга костей, так же как и затянутое паутиной время. В сути всего происходящего лежит музыка, только она способна заставить людей действовать. И вот самое страшное, что подразумевает фильм – постепенное отключение восприятия картины как единого целого, сцены разбиваются на осколки отдельных образов, где через призму монологовых баталий являет себя миру пронизывающее всепоглощающее ничто.

Финал, история не закончилась хорошо, у Шретера всегда так. Опускается занавес, театр трех актеров завершает свой целостный на протяжении длительного времени путь, и посвящение, почти как у Ахматовой, являет нам призрачный ветер моря и свободы.

P.S. Аплодисменты! Но почему все эти зрители молчат?..

Сумеет ли самый обычный человек отыскать выход из этой призрачной пустыни?

Ныне бесцветный, забытый всеми остров... Он – это цельный осколок сна, ведущий за собой героев данной трагедии, которые уже очень давно привыкли к постоянным выступлениям для радости и наслаждения толпы. Во время каждого нового рассвета на отдаленном горизонте можно заметить мириады слов, образующих янтарный кокон из образов и воспоминаний, неотрывно взаимосвязанных с основной сюжетной линией. Рокот древнего водопада алых роз слышен в любом отдельно взятом уголке, и, случайно сунув в него руку, впору бескрайне удивиться той милой особенности, что эти прекрасные цветы еще и истекают кровью.

Подобные явления весьма успешно существуют в этом стеклянном мире сновидений, который переживает свое очередное возрождение сквозь призму всех первостепенных персонажей. Мать, ее самолюбивый ребенок и молчаливый юноша, более всего походящий на мраморную статую времен расцвета Рима. Легкие, почти воздушные наброски реальных людей или же очередное небольшое безумие, сокрытое в идеальных по своей форме образах, которые с самых первых минут повествования угодили в золотую паутину Вернера Шрётера и продолжили в ней отчаянно барахтаться до наступления печального финала.

Магдалена Монтесума уже была неизлечимо больна во время создания «Короля роз» и более того – осознавала этот печальный факт, продолжая сниматься в своем последнем фильме. Наверное, именно близость смерти заставила эту великолепную, но крайне малоизвестную для широкого зрителя актрису на одно краткое мгновение стать цельным символом, обособляющим очередной закат немецкого кинематографа. Спустя три недели после завершения съемок она покинула этот бренный мир и стала бессмертной жительницей ирреальных, полубезумных сновидений человека, которого еще при жизни любили называть тёмной звездой нового немецкого кино.

«Король роз» – это одиночество души, которая теперь навеки заперта в своих же собственных гротескных дневниках. Беззвучных, серых и почти всеми позабытых записях безо всякой призрачной надежды на последующее спасение от столь ужасной участи. Магдалена Монтесума? Вернер Шрётер? Теперь это всего лишь покрывшиеся пылью голоса людей, уже очень давно канувших в кинематографическую Лету. И только совершенно случайный человек сумеет узреть искреннее чудо, которое распахнется перед ним во всей своей мыслимой красе. Уставший странник, изловчившийся отыскать древнее величественное озеро, уже очень давно покрывшееся тонкой, почти полупрозрачной коркой льда. Длительное приключение подходит к своему естественному завершению. Остался только очередной одинокий путешественник, почувствовавший треск перед последним мгновением собственной же жизни и погружением в ледяную воду. Легкие постепенно заполняются стылой водой, но несчастный зритель может думать только о лебединой песни Магдалены Монтесумы. Все же он сумел вырваться на волю, не обращая никакого внимания на столь высокую цену… Не фильм, а чистейшая элегия, проникающая во всякого человека минуя смерть, помешательство или обыденную скуку, которая свойственна каждому из нас. Безумный ригодон.