И при этом — очень хорошо, что такой фильм появился. Потому что пусть тупо, пусть «Пять отцов», пусть не по Станиславскому. Но — это фильм про Великую Отечественную войну, после которой не отпускает мысль: а как бы мы — сейчас?
По частям он лучше. Он идеально смотрелся бы в качестве постоянной заставки или иллюстрации в каком-нибудь современном музее. В качестве предисловия. Его военные эпизоды хороши в своей мультипликационной самодостаточности, без слов. Он хорошо бы смотрелся кусками в каком-нибудь другом фильме, документальном например, о той же битве. Хуже всего он смотрится целиком. И со звуком.
Итак, Фёдор Бондарчук пошёл на сделку с совестью (если предположить, что она у него есть) и создал злое, вредящее обществу кино.
Что бы ни говорили о фильме «Сталинград», это качественный блокбастер, за который, с визуальной точки зрения, не было бы стыдно и Голливуду.
Именно жаркая дискуссия на тему того, хорошая ли это картина или плохая, уже делает выход подобного фильма весьма значительным событием в отечественном кинематографе… Можно с уверенностью сказать, что фильм «Сталинград» должен был выйти на экраны хотя бы только для этого — иначе российские кинозрители и кинокритики просто засохли бы от скуки.
Месседж создателей фильма, которые отправляют нас в те времена и страны, где ещё не было (или уже нет) понятий о добре и зле. Совести и грехе. Где не ведают стыда. Там поклоняются языческим богам, которые принимают облик то «Оскара», то ТЭФИ, то золотого тельца, то ЭММИ. И приносят им в жертву историю Родины, предают отцов и уродуют души наших детей.
Федор Бондарчук снял хороший фильм — это моральная оценка, а эстетическая — не шедевральный, но очень крепко сбитый. В «Сталинграде» нет одного лидирующего актера-звезды — но их нет и на войне, в той битве масс, о которой и речь. Иногда есть вопросы к сценарию, но вот однозначным и прямолинейным его никак не назовешь.
Как говорили в советской смешной телепередаче — о чём этот фильм? Да ни о чём. Он про красивую картинку, без какой бы то ни было попытки смыслового наполнения. Показана Сталинградская битва? Нет. Показан подвиг наших бойцов? Нет. А что показано? Показаны невнятные диалоги и хороводы вокруг девушки Кати.
Алмаз — самый твердый из всех известных на Земле минералов. Но — чаще всего — не будучи подвергнутым соответственной огранке, он не впечатляет какой-то исключительной красотой. Так и фильм Бондарчука является безусловным успехом, но именно профессиональной огранки не хватает ему для окончательного блеска.
Сценарий Ильи Тилькина и Сергея Снежкина оказался собранным из элементов, взятых напрокат в прошлых фильмах военной тематики и в целом значительно более слабым, чем можно было предположить.
С одной стороны, «Сталинград» — сверхсовременное кино, прежде всего коммерчески современное… С другой стороны, фильм дико старомоден. Наверное, потому, что апокриф, религиозная сказка о деяниях святых, обязан выглядеть старомодно. Возникает ощущение эстетического раздрая.
За два часа перед зрителем проходит все лучшее, что накопилось в России к 2013 году: Гроссман, Нетребко, Цой и Земфира, наследие «Боевых киносборников» и выход на тихоокеанский рубеж в прологе, продакт-плейсмент МЧС, выдвижение на «Оскар»; все одно к одному. «Сталинград» — большая выставка достижений народного хозяйства вроде Сочи, только лучше: уж огонь-то тут всегда бесперебойно доставляется по назначению.
«Сталинград» — история зачатия. Зачатие это, во-первых, коллективное, во-вторых, непорочное, в-третьих, скажем так, компенсаторное, оно представляет собой величественный сеанс симпатической магии, изживания подобного подобным.
Это мелодрама, спрятанная под славное имя «Сталинград». Нужен ли такой фильм в России? Да не очень. Для нас он простоват. Дело в том, что русский зритель знает о Сталинграде гораздо больше, его багаж образов, связанных со Сталинградом, в сотни раз сложнее, чем фильм Бондарчука.
Обидно и горько, ведь искренне хотелось катарсиса! Для режиссёра Фёдора Бондарчука поднять такую махину как «Сталинград» — подвиг и человеческий, и профессиональный. Силы, здоровье и труд, вложенные им в картину, не соизмеримы ни с никакими бюджетами. Искренне жаль, что влияние многочисленных продюсеров с творческими амбициями и солидных компаний, с мировыми стандартами, размыло режиссёрское представление о том, каким должен был выглядеть этот фильм на самом деле.
Этот фильм — не плохой и не хороший, не предательский и не духоподъёмный, не талантливый и не бездарный. Он — никакой. Там нет войны, там нет людей, там нет характеров, там нет сюжета, там нет пафоса, там нет идеи.
Фильм определённо стоит посмотреть, и пусть в нём не передана даже часть того грандиозного подвига, совершённого нашими дедами, но всё же определённо сделан гигантский шаг в сторону правды, тем более если проводить аналогии с творением Михалкова.
…Тем не менее — ком в горле стоит. В странном фильме «Сталинград» сюжет достаточно условен. И пятеро наших, обороняющих дом у переправы с единственной уцелевшей в нем девушкой Катей, — очерчены весьма условно. Но все же — без фальши.
Самая очевидная инновация — пир мультикультурализма на экране. Голливудские стандарты изображения. Немецкая речь 70-летней давности в исполнении немецких актеров. Художники-постановщики, работающие по стандартам классической советской школы.
Можно долго и подробно говорить о концепции фильма, его сценарии и разных огрехах, но лучше сходить и посмотреть на это своими глазами. В аймакс, разумеется.
Этот фильм определённо не о Великой Отечественной войне и не о Сталинградской битве, а о некоей абстрактной войне, идущей в голове режиссёра.
Главное, что сделал Федор Бондарчук, — вернул нам возможность помнить, что мы в кино. Осознавать определенную условность зрелища. В его фильме театр военных действий — действительно театр.
Так вот, картина Федора Бондарчука меня именно что зацепила. А хотелось, чтобы «убила наповал». Тяжело ранила, наконец, если уж пользоваться военной терминологией. Но режиссер промахнулся. Он засыпал меня виртуальными осколками, пылью и сажей. Контузил спецэффектами. Но в сердце не попал. Хотя целился автор из современной высокоточной «винтовки».
Можно сколько угодно иронизировать над попаданием «Сталинграда» в лонг-лист «Оскара», над страстью Бондарчука к спецэффектам, новым технологиям и широкому русскому размаху или над тем, что на главные роли он берёт актёров из телесериалов, но от того, что «Сталинград» — профессиональный механизм для выжимания слезы, никак не отшутишься. С этой функцией он справляется неплохо.
И получается, что, совершенно осознанно идя на поводу новейшей технологии, Бондарчук снимает под пышного Бадаламенти кино академичное, по-хорошему старомодное (кадры зачастую компонуются как классические фото советских военкоров). И если этой монументальной поступи, столь редкой в современном кино, не оценят русские, то точно оценят китайцы.
