С великим удовольствием снова посмотрела 'Большую жизнь'. Давно нет у нас этой большой жизни, есть у каждого своя, маленькая, очень маленькая, и мало кому есть дело до того, что происходит в стране, куда она катится.

Но именно тут я услышала мысль, что не всё потеряно. Потому что новую, большую жизнь будут строить не идеальные люди, а именно такие, какие есть - испорченные, развращённые капитализмом. И построят, потому что идея большой общей жизни непременно возьмёт верх. Можно верить, что всё изменится, и будет опять у нас Большая жизнь.

Такие фильмы как 'Большая жизнь' 'на пустом месте' не рождаются. Для их появления обязательно нужны определённые предпосылки. И таких 'предпосылок' на момент создания картины имелось великое множество. Во-первых, это первая книга русского советского писателя Павла Филипповича Нилина «Человек идёт в гору. Очерки обыкновенной жизни» (1936), по которой несколько позднее Нилин написал сценарий для картины 'Большая жизнь'. За сценарий писатель получил Сталинскую премию второй степени (1941). Во-вторых, небывалый размах по всей стране Стахановского движения. И коль речь в фильме идёт о шахтёрах, то как же не вспомнить Алексея Григорьевича Стаханова, который в 1935 году при помощи двух крепильщиков за одну смену добыл в 14,5 раз больше угля, чем предписывалось по норме на одного забойщика. Тот факт, что рекордная смена была спланирована заранее, было перепроверено оборудование, организован вывоз угля, проведено дополнительное освещение забоя, а все заслуги приписывались лично Стаханову, нас сейчас мало интересует. В-третьих, 'Большой террор' (термин современной историографии) 1937-1938 года уже успел 'перемолоть' массу человеческих судеб, но запущенная машина останавливаться не собиралась, поэтому продолжалось выполнение решений Политбюро ЦК ВКП(б), которые принимались в соответствии с теорией Сталина об усилении органов диктатуры пролетариата для борьбы с остатками капиталистических классов и для уничтожения их путём изоляции или ликвидации враждебных (с точки зрения руководства СССР) советскому строю лиц. Осуществлялись на основании «спущенных на места» цифр «плановых заданий» по выявлению и наказанию так называемых «врагов народа».

Перечисленные выше 'предпосылки' - это те самые мифические 'три кита', на которых построен фильм. Пострен грамотно и надёжно. Крепко построен, поэтому без малого 80 лет радует зрителя и актёрской игрой и атмосферой того времени, которую современными средствами визуализации передать невозможно, ибо фильм сам по себе - уже история. Можно совершенно по разному относиться к сюжету, (кстати, писатель Нилин служил в уголовном розыске советской милиции в Тулуне под Иркутском, и его 'криминальные' произведения известны гораздо больше, нежели «Человек идёт в гору»), но у него не отнять главного - искренности в изображении людей. Совершенно не случайно фильм неоднократно подвергался цензуре, и сегодня можно найти несколько вариантов как первого, так и второго фильма ('Большая жизнь' Вторая серия (1946)). Всё это потому, что положить на полку ТАКОЙ фильм не смогли даже в весьма 'смутные времена', ограничившись политическими 'купюрами'. Останавливаться на них подробно не вижу смысла, потому что даже в 'урезанном' виде фильм абсолютно самодостаточен. Самодостаточен как памятник эпохи небывалых человеческих свершений. Сегодня модно стало ругать советские 'идеологические почины'. Ведь это так просто - обливать грязью тех, кто уже никогда не сможет произнести слова в свою защиту. При этом, забывают главное: 'сотворённые из небытия' 'агитки' позволили утереть нос всему 'цивилизованному миру', доказав, что и энтузиазм способен творить чудеса.

Структурное построение картины классическое для лент тех лет: положительный начальник - секретарь парткома Хадаров (Иван Новосельцев), 'мятущийся' молодой специалист - горный инженер Борис Николаевич Петухов (Марк Бернес), 'исправившийся' труженик - шахтёр Харитон Егорович Балун (Борис Андреев), 'болтун-балобол-балагур' Ваня Курский (Пётр Алейников), девушка, чья любовь помогает её избраннику выбрать правильную дорогу - Соня Осипова (Вера Шершнёва), бюрократ до мозга костей - председатель шахткома Усынин (Степан Каюков) и 'тайный враг' - десятник шахты Иван Сергеевич Кузьмин (Юрий Лавров). Врагов народа здесь нет, зато есть вредители, и данное сюжетное 'ответвление' сильно портит картину. Здравомыслящий человек понимает, что подобными методами стахановское движение не задушить, так в чём же сверхидея вредителей? Наверное, они есть в фильме только с одной целью - показать простым людям, что врагом может оказаться даже твой близкий приятель. Тема перевоспитания на примере героев труда тема широко востребованная, но в полной мере оправданная. Что 8 десятилетий назад, что сегодня встречается масса 'работяг', которые оправдывают свою лень расхожей фразой: 'работодатель делает вид, что платит, а мы делаем вид, что работаем'. С оплатой шахтёрского труда в 1939 году было всё в полном порядке, поэтому любителям 'сбрызнуть горло' было, где 'потушить пожар'. Одна из заслуг картины в том, что она не героизирует пьяниц, а методом 'проб и ошибок' заставляет их выбрать 'большую жизнь'.

Специально для фильма поэтом Борисом Ласкиным и композитором Никитой Богословским была написана песня «Спят курганы тёмные». В фильме песню исполнил Лаврентий Масоха - один из самых снимаемых киноактёров (в кино - с 1929 года!). Песня исключительная как по содержанию, так и по тональности. Вскоре после выхода фильма на экраны эту песню исполнил по радио, а потом и записал на пластинку (в 1940 г.) Марк Бернес. Тогда же шахтёры подарили Никите Богословскому большой кусок антрацита, на котором были написаны дарственный текст и отрывок из песни. Во время Великой Отечественной войны в оккупированной Одессе песня была запрещена приказом № 12 корпусного генерала Петра Думитреску от 3 июня 1942 года. Также существовала антинемецкая песня на мотив «Спят курганы темные». Песня некоторое время была гимном г. Макеевка Донецкой области.

'Спят курганы тёмные, солнцем опалённые, и туманы белые ходят чередой… Через рощи шумные и поля зелёные вышел в степь донецкую парень молодой. Там, на шахте угольной, паренька приметили, руку дружбы подали, повели с собой. Девушки пригожие тихой песней встретили, и в забой направился парень молодой.' ('Спят курганы тёмные', слова Б. Ласкина музыка Н. Богословского)