По правде говоря, на этот раз Ален Роб-Грийе совсем не удивил. Материализуя те же самые образы, которые трогали его на протяжении всей кинокарьеры он достаточно четко показал, что призраки погибших дам, изрезанных и лежащих на земле, пустынные пляжи и выразительные женские глаза у изголовья кровати - вот базовый реестр главных визуализаций. И нет смысла докапываться, в чем причины столь мощных интеллектуальных переживаний Мэтра. В очередной своей мистерии он гармоничен и достаточно понятен.
Переживания по девушке, которая видимо все же более мертва, чем жива, заполнят собой все пространство фильма. Пятна крови и надуманный детективный оборот не должны отвлекать нас от главного - эстетики, как коммуникативного инструмента. Сложно оценивать или оставлять без внимания - самодостаточная вещь в себе, которая кстати полностью лишена прагматичности (чем грешат многие работы того-же Дэвида Линча). На сим вполне и можно остановиться.
Мне давно нравилась эта картина. Со времен 90-х, когда на кассетах у хороших друзей попадались такие редкие изюминки интересного кино. Всякое кино интересно, если его нельзя объяснить. А сюрреализм - тем паче.
Его надо просто смотреть, просто чувствовать. Обязательно под настроение. Вечером. Или ночью. Когда идет дождь.
Молодой человек Уолтер Наим должен доставить срочное письмо графу Анри Де Коринте, но по пути к нему он обнаруживает лежащую на дороге окровавленную девушку с закованными золотыми цепями руками. Которую он видел раньше, и которая умерла при таинственных обстоятельствах шесть лет тому назад.
Этой аннотации вполне достаточно, что бы уже заинтересовать зрителя. Я ошибаюсь? Все действие фильма развивается по все законам сюрреализма. Режиссер с головой окунает нас в идеи фрейдизма, считая, что только во сне или в безумии освобожденное подсознание приносит людям постижение истины. 'Прекрасная пленница'- это картины видений, снов, туманной символики, куски реальности переходящие в 'сверхреальность'. Кто любит копаться в дедушке Зигмунде Фрейде, тому будет интересно.
Чувствуется вкус Алена Робб-Грийе, к сожалению явно недооцененного у нас. На Берлинском международном кинофестивале картина номинировалась на Гран-при. Великолепный нос Даниэля Месгуич запомнился мне надолго. Хотя пересматривая его, я не могла избавиться от навязчивой ассоциации с Гошей Куценко.
Из женщин мне больше импонирует Сирель Клэр. Сыгравшая таинственную сюрреалистическую начальницу. Она родилась 1 декабря(как и я), что просто приятно и является больше театральной актрисой, как впрочем и Даниэль Месгуич.
Очень странное кино. Стихийный импульс подсознания.
Белоснежные невесты будут вырваны ещё девственными из рук своих земных мужей, дабы стать добычей ножа и пламени.
Старый, потрепанный жизнью бар-однодневка и люди, стремящиеся убить еще один вечер в компании себе подобных. Подле барной стойки — главный герой трагедии (или комедии), которая в любом случае разыграется через несколько часов. Сэму Спе… некто Вальтеру Организация уже поручила доставить конверт для графа Коринфского. Ровно через минуту таинственная незнакомка подойдет к нему и пригласит на танец. Через несколько часов он вновь встретит ее, пусть она и покинет пределы этого мира, чтобы вновь посетить его. Ах, да... Чуть не забыл упомянуть, что девушка - жена вышеупомянутого графа, почившая уже как 6 лет тому назад. Нет ничего, что могло бы помешать очередному проекту революции в миниатюре. Впрочем, все сказанное является даже не спойлером, а своеобразными, несколько знакомыми вратами в мир кино Роба-Грийе. Небольшой, безумной кометы, что из раза в раз пожирает себя вместе со всяким зрителем.
«Прекрасная пленница» — диковинный, фантасмагоричный сплав нео-нуара и сюрреализма, что вызовет у проходящего мимо явные ассоциации с уже пережитым путешествием по Малхолланд Драйв. Превалирование формы и молниеносного вытаскивания из рукава еще одной тайны, что создана отнюдь не для продвижения истории, но для издевки, своеобразной игры с зеваками. Привычные шаблоны, свойственные всякому нуару, живут в кадре не более нескольких минут, так как они не являются основным инструментом для контроля сюжетных рельс. Карандашные наброски всем знакомых схем небрежно склеены между собой; переосмысление, игра с формой языка кино для обозначения нечто большего, пусть этот мириад образов так и останется безвестным для многих монологом, который можно слушать бесчисленное количество раз безо всякого понимания рассказчика. Монолог не такой захватывающий, как поиски потерянного рая с Катрин Журдан, однако история «почти» крутого детектива захватывает сразу и не отпускает до самого прихода титров.
Ален Роб-Грийе потрошит нуар, соединяя несколько сюжетных линий, попутно обозначая лишь общее направление для своего молчаливого героя. Роковая блондинка, потерявшая имя и незнакомец в пальто Хамфри Богарта. Две точки, между которыми уютно расположились заговоры, тайные общества и поиски самого себя. Очередное шествие театра абсурда и хаотичное нагромождение всевозможных аллюзий на собственное, более ранее творчество. Правда, в этот раз обошлось без полотен, состоящих из яичных желтков и крови. Да и пыток по отношению к героиням было преступно мало. Правила же игры не поменялись, хотя градус всего вышеуказанного несколько понизился со времен Эдема или Мариенбада. Еще одна потерянная в реальности прекрасная девушка, которой с самого начала уготована роль жертвы. Хозяйка Вальтера в облегающем кожаном костюме и вынужденное расследование смерти незнакомки, что умудрилась попрощаться с этим миром дважды. Сон, прерываемый постановкой полотна Рене Магритта. Загадка? Или, скорее всего, забавная игра, не имеющая четко обозначенного начала и конца. Крутой детектив умер. Остается только смотреть на то, с каким мастерством режиссер танцует на его костях, попутно созидая нечто самобытное.
Ты – герой нуара. Ходишь в пальто, носишь шляпу, пьешь в мутном баре кровавую мэри и задвигаешь грустные монологи про себя. И вот однажды ты встречаешь загадочную девушку. Во время танца ты пытаешься узнать что-либо о ней.
Отвечает она так: «У меня нет имени. Извините, я его потеряла».
Бармен приглашает тебя к телефону. Звонит твоя начальница. Она носит кожаные штаны и ездит на мотоцикле в темных очках. Даже ночью. Ты наплавляешься на встречу к ней. У нее есть для тебя задание. По дороге видишь ту девушку из бара, она лежит окровавленная, без сознания.
В машине она приходит в себя, улыбается, кладет голову тебе на плечо. Интересное начинается.
Мне нельзя позвонить. Вы лишь услышите: «Абонент по набранному номеру отсутствует».
Аллен Роб-Грийе в этом фильме водит за нос зрителя, полагающего, что смотрит детектив. Нет, это не детектив. Это сюрреализм. Картина обволакивает своей туманностью и неопределенностью, забрасывает на нас тугую петлю из символов и затягивает ее так туго, что трудно дышать.
Мы каждый раз просыпаемся вместе с главным героем и каждый раз не понимаем, что все еще во сне. Склонным к рационализации зрителям здесь делать нечего. Подобные интерпретации не подходят.
Я найду вас сама. Когда захочу. Может, сегодня ночью. Может – никогда. А может – вчера. Для меня времени не существует.
Странно, что в России, где так любят Дэвида Линча, никто смотрит Аллена Роб-Грийе. На мой взгляд, ближе к Линчу по эстетике режиссера просто нет. Особенно в этом плане симптоматична «Прекрасная пленница». Не знаю, смотрел ли Дэвид этот фильм, но местами кажется, что нагло копировал.
Фильм снят довольно изобретательно. Кадры то и дело имитируют полотна Магритта. Главный герой видит галлюцинации с собой в роли жертвы, прерываемые тв-рябью. По мимо этого, разумеется, французская обнаженка и французская кровь. Все красиво и очень символично. Штучка предельно эстетская и ни капли не претенциозная.
