Фильм словно идет по следам знаменитой фразы Шекспира: 'Страж порядка, бичующий шлюху, сгорает от желания совершить с ней то самое преступление, которое карает его плеть'. Маленький католический городок: одно утро сменяется другим, пылится отдел убийств, полицейский включает сирену, чтобы довести коллегам пиццу с пылу, с жару. Неужели все так просто и монотонно в жизни трудяг венецианской провинции? — спросите вы. Ответ кроется в реплике главного героя, брошенной с гордостью местной проститутке: 'Меня содержит государство!'. А государство, как известно, за абы что не содержит, вот и приходится стражам порядка занимать себя разбором грязного белья респектабельных людей. В эпицентре этой прачечной комиссар Пепе — ханжа почтительного возраста. Весь фильм он ходит по улицам порочного городка, жалуется на сексуальную распущенность его жителей, выводит из поместья некой маркизы дым запрещенных курительных веществ, разрывается между порицанием хорошенькой несовершеннолетней проститутки и принятием ее во всей красе в мечтах интимного характера, грозит пальчиком врачу нетрадиционной сексуальной ориентации, которому взбрело в голову отвлекать от работы молодого футболиста и т.д.

Сюжет наигрывает поучительный мотив, а иногда разражается целой симфонией морализаторства. И наш комиссар является дирижером всего этого великолепия. Свои личные отношения Пепе не придает огласке, заговорчески переглядывается с возлюбленной в книжном магазине. Как по расписанию, раз в месяц помогает финансово, раз в неделю под покровом ночи приходит к даме сердца с определенной целью, отметая сентиментальные разговоры и трапезы при свечах, после чего с чувством выполненного долга, отправляется домой к сварливой гувернантке и профессиональным думам.

Вполне серьезные намерения режиссера возложить на проницательного Уго Тоньяцци роль разоблачителя продажной любви, благодаря дурному сценарию выливаются в комичные несостыковки, как раз в тех местах, где заместо комедии подразумевается личная драма. Зрителя определенно должны кольнуть в сердце справедливые сокрушения комиссара о несовершенстве мира, в котором обычным людям приходится платить за свои грешки, а людям 'свыше' все сходит с рук. При этом, всеми уважаемый Пепе, благодаря то ли званию, то ли врожденной рассеянности, забывает, что недурно лицемерит, запрещая мужчинам 'в нужде' и дамам известной профессии увлекаться краткими встречами, так похожими на его собственные