'You're my obsession, you're my desire.
The one to care for and to admire.
Don't ever leave me at night and day light.
You're in my dreaming, the love I can't hide.' (c)
“Мечтая о Джозефе Лизе»...о, я мечтала о нём, об этом фильме. Мечтала действенно, раз за разом, день за днём с упорством фанатика насилуя клавиатуру, я искала этот фильм, который заведомо записала в шедевры. Его сюжет сам по себе не может не заинтересовать, ведь идёт речь о мощном желании, способном остановить бурю и повернуть вспять годы. И пусть оно робко затаилось в груди худенькой молодой женщины, разве кто-то подвергнет сомнению чувство, которое выдерживает испытание временем и крупицами возможности его осуществления?
Вдвоём с Евой (Саманта Мортон) мы мечтали о Джозефе Лизе (а если конкретнее, о сыгравшем его Руперте Грейвзе). Мы плавно погружались в фонтаны неосуществимых фантазий и омывались каплями бесплотных грёз и волнами вожделения, порождаемых образом этого мужчины, скорее созданного нами самими, чем существующего в реальности. И пусть первый кинет в меня камень тот, кто убедительно докажет, что Грейвз, почти перешагнувший пятый десяток, не может вызвать в женщине волнения, от которого у нее в районе лопаток начнут прорезаться крылья, а в других районах эти крылья трепещут похлеще бабочкиных. Я бы не была так категорична, если б не череда образов, воплощенных этим актёром-самоучкой. К чему славные эпитеты и перечисление громких ролей? Хотя позвольте: Соблазнительный и соблазняющий Алек Скаддер («Морис», 1987), коварный Октавиан ( «Клеопатра», 1999), искренний Джолион-младший («Сага о Форсайтах», 2002), блудный любящий сын («Суд над Богом», 2008), наконец, подтянутый Лестрад ( «Шерлок», 2011-...). Касаемо его неотразимых черт, то это, однозначно, глаза и голос, которым он с равной лёгкостью командует выкинуть из поезда забитого им палкой еврея («Склонность», 1997) и читает божественного (в переносном, конечно, смысле) Шекспира («Тайна сонетов Шекспира», 2005). Руперт имеет множество других физических и духовных качеств, которыми он вправе щегольнуть и посоревноваться с более молодыми псевдосекс-символами и горячими перцами, но речь идёт не о его безусловной и несомненной мужской привлекательности, и даже не совсем об его актерском таланте, поскольку Джозеф Лиз появляется на экране скупо, урывками и ненадолго, а основное внимание сфокусировано на мечтающей о нём Еве.
Здесь и начинаются разочарования, словно саботажники, притаившиеся за углом. Нет, я не подразумеваю великолепную (звучит банально, но это так) игру Саманты Мортон. Саманта олицетворяет милую и нежную девушку, имеющую смелость самостоятельно выбрать объект грёз. Разочарования касаются бурности и отчасти несуразности второй половины картины, которая (чтобы не раскрывать сюжет, мне приходится выражаться однобоко и иносказательно) прямо-таки сбивает с толку. Вот только мы, зрители, сконцентрировались на переживаниях Евы, начали ей всячески сочувствовать и желать успеха, как вдруг приходится переориентироваться и вникать в чувства влюблённого в неё Гарри (Ли Росс)! Парни бы сразу поняли, что к чему, но меня точит упорный червь сомнения, что парни и на милю к этому фильму не подойдут. И не только из-за практической невозможности найти его где-бы то ни было, кроме как на VHS кассетах, а также из-за слезоточивости и медообразности сюжета. В общем, не стану категорично утверждать, что вторая часть фильма, мягко говоря, меня разочаровала (прискорбно, но факт), но толика неоправданного ожидания и пшика присутствует. Возможно, эгоистичная, болезненная любовь Гарри кому-то придется по сердцу, но лично мне она встала, как кость поперёк горла. Я даже подозреваю, что тут наши чувства с Евой абсолютно и полностью совпадают.
Не хочу показаться циничной (хотя, просто помянув нежного циника Бегбедера в заглавии, я уже это сделала), но Ева с ее любовной эпопеей навеяла мне мысли о библейской Еве, которая, живя с Адамом (Гарри) мечтает об идеальном и недоступном Боге (Джозеф Лиз). По сути, выбор у Евы есть, но так ли это на самом деле?
7 из 10
