Уникальный случай. Точная, почти дословная, без отсебятины экранизация очень хорошей книги - но в результате получается слабый фильм. И это не вина актеров или режиссера, просто исходная повесть 'На Верхней Масловке' чудовищно некинематографична. Почти половину повести составляют внутренние монологи персонажей, значительная часть обаяния повести состоит именно в контрастах между видением ситуации со стороны разных персонажей, между злыми мыслями и вежливыми словами... В фильме этого не передать, а изящные, острые, ехидные внутренние монологи, превратившись в озвучиваемые вслух реплики, звучат выспренно и неестественно. Плюс к тому - известная беда экранизаций хороших книг. В исходной повести образы и детали скомпонованы так плотно, что при переносе в не столь уж большое экранное время поневоле теряются три четверти образов, единый, цельный узор повествования разваливается на мозаику слабо связанных друг с другом эпизодов...
Поэтому смотреть 'На Верхней Масловке' имеет смысл только тем, кто уже читал книгу, кто может воспринимать фильм, как хорошую видеоиллюстрацию к прекрасному произведению, довольно точно (хотя и очень фрагментарно) передающую, как букву, так и дух первоисточника. Тем, кто не читал оригинала, вероятнее всего не понравится (как не понравится рассматривать иллюстрации к незнакомой книге, не понимая, что происходит на них...).
Прекрасный фильм, прекрасный литературный материал, живые актерские работы. Даже не смотря на скудный бюджет, качество фильма высокое (за счет работы артистов и режиссёра).
Великолепная Алиса Бруновна, обаятельная даже в этой, казалось бы совсем не обаятельной роли старухи (а старость ох как некрасива). Великолепный Женя Миронов, который вызывает огромное уважение, не смотря на то, что его герой неудачник, несчастный человек. И их актерский дует, который держит тебя у экрана.
Надо отдать должное хорошему литературному материалу, из которого есть что взять, есть над чем работать. Это лучшие традиции европейского кино, психологической школы, где не нужны неверотные (с технической точки зрения) трюки, чтобы поразить зрителя и заставить его аплодировать.
Это, конечно, не кассовый фильм, он сделан не для проката, но, тем не менее, для зрителя и с душой (а это, поверьте, стоит дороже любого дорогого экшена).
Признаюсь, после прочтения аннотации к этому фильму, сразу возникла настороженность. Главных героев охарактеризовали, как принадлежащих к уникальной породе настоящих, рафинированных интеллигентов. Практически вымерший на сегодня тип или, в подавляющем большинстве случаев, достойный только жалости.
Но первые фразы, произнесенные Фрейндлих, заинтриговали. Добротный литературный язык нынче стал такой редкостью, что сразу обращает на себя внимание. Что, в общем-то, и не удивительно - фильм поставлен по повести Дины Рубинной.
***
Главная героиня, которую играет Алиса Фрейндлих – скульптор, профессор, множество раз заслуженный деятель и т.д., чья молодость пришлась на общение с французскими импрессионистами. Но мы застаем ее 80-летней женщиной. Неприспособленной к жизни «рафинированной интеллигентшей», которую обкрадывает регулярно приходящая хабалка. И даже ее постоялец, проживший с ней бок о бок 15 лет (Евгений Миронов, играющий режиссера театра), и ставший ближе, чем родные дети, будучи молодым, в общем-то, человеком, не может ничего противопоставить этой наглеющей бабе, кроме как обхватить руками дверь холодильника. За что и поплатился разбитыми о голову яйцами.
И у меня возник неожиданный вопрос, а может ли интеллигенция, главными определяющими признаками которой должны быть честь и достоинство, выжить не будучи маргиналами? В бизнесе – вряд ли. Слишком циничны в нем условия существования. По крайней мере, в российском. На госслужбе? Тоже вряд ли. А все остальное в России позволяет вести существование только по остаточному принципу.
Выходит, либо принципы и обочина жизни, либо компромисс и получение своей доли жизненного успеха выше среднестатистического.
Печальная картина. Но виновата в ней, на мой взгляд, сама интеллигенция. У ней был исторический шанс – перестройка, пассионарный подъем, когда она могла выработать общественные нормы статусности, и к ее мнению еще прислушивались. Именно она могла ввести в этот параметр нормы духовности и социальной ответственности. Но она погрязла в собственных дрязгах и разборках, урывании куска большого пирога. А те единицы, которые имели незыблемый авторитет в обществе, даже не могли внятно сформулировать свои мысли. (Выступления академика Сахарова на трибуне Съезда народных депутатов представляли собой достаточно грустное зрелище).
Забавный эпизод. Весьма характерный, на мой взгляд. Эдакий социальный срез в миниатюре. Вот Вам так называемые «старые работники культуры», а вот все остальные прочие. Пользы от которых (по глубочайшему, но, тем не менее, не всегда в полной мере осознанному убеждению первых)… Да никакой пользы, чего уж там. Ну, подумаешь, денег займут (а то и просто «пожертвуют») при случае. Так это за честь должно быть. Им. Как-никак именно у них одолжили, не у кого-то там. «Это большая честь и доверие!» – помнится, говорилось в одном хорошем фильме. Ну-ну…
Но это так, отступление небольшое. Которое, впрочем, позволило мне теперь уже окончательно понять, что же именно в этом безупречном с эстетической точки зрения фильме не так. А то я всё никак не мог уловить эту нотку. Грешил на сюжет – дескать, чего-то не хватает: какого-то поступка, события. Но чувствую, нет, не то. А сейчас вдруг понял: снобизм! Вот что напрягает.
Только тут что важно отметить: слова героя Е. Миронова о непереносимой ценности существования бок о бок с самой откровенностью мне совершенно понятны. И даже близки, насколько это вообще возможно. И незамысловатая параллель между его собственными ощущениями и теми чувствами, которыми он пытается наделить героиню своей пьесы видится более чем отчетливо. Но! Смущает пиетет (имеющий место де-факто или долженствующий его иметь, по мнению как преклонивших уже колени, так и того, перед кем это было сделано) перед неприкрытым высокомерием. И не столько сам по себе, сколько его основание. Очень, мягко говоря, небесспорное.
Нет, оно, конечно, можно (и, возможно, даже следовало бы) принять фабулу за доказанное. Но… Откровенно говоря, не получается. Видимо, чужое творчество, как и (чужая же) душа – действительно, сплошные потемки. Особенно в тех случаях, когда речь идет о символах, абстракциях, экспрессии и прочих изысках.
Понятно, что всегда «есть специалисты!», готовые по одним им известным признакам и критериям канонизировать одного автора и втоптать в грязь другого. Но… Вам не кажется, что оба творца в этом случае должны помнить, что, в сущности-то, разверзшаяся вдруг между ними пропасть – есть условность, не более? И, в этой связи, как-то… Спокойнее переживать свой стремительный взлёт или не менее яркое пике. Сдается мне, героиня А. Фрейндлих со мной бы не согласилась. Что ж… Отсюда и мои дерзновенные
Старость. Чем она пахнет? Отчаянием, заботой, страхом, беспомощностью? Чем пахнут дом и вещи старика? Прошлым, памятью, болезнью, беззащитностью?
Я слабею, когда вижу старость. Я ничего не понимаю в этом иррациональном возрасте и состоянии. Я убегаю и прячусь, и прячу слезы, и молюсь в растерянности…Я не нахожу слов и мысли застывают в игре «море волнуется», в неудобных и жалких позах.
…Мои бабушки и дедушки уже ушли. Я уверена, что мало их знала. И не узнаю никогда.
То есть узнаю... Узнаю! Когда она позовет! Старость.
Вчера мы ходили в театр на Мак-Донаха. Его «Королева красоты» - пьеса про запах старости, про ужас ненужности, про возраст запустения, про гибель каждый день, про затхлость надежд и пропасть непонимания.
Чтобы нейтрализовать прививку этого ирландского кошмара, решили пересмотреть «На Верхней Масловке». Потому что…
…Старость может быть прекрасной! Все понимающей, все знающей, все прощающей, влюбленной, светлой. (Хоть и вздорной, хитрой, ироничной, сварливой).
Есть такой трогательный персидский апокриф: «Когда проходил Христос с учениками, на пути оказался труп собаки. Отшатнулись ученики от тления. Но Учитель и здесь нашел красоту и указал на белизну зубов животного». Я хочу видеть красоту старости. Я хочу знать, что в мире все на своих местах. И она! И она тоже. Я не хочу бояться с ней встреч. И самой главной встречи. Я хочу обнять свое будущее. В старости…
Почему так светло на душе после «Верхней Масловки»? Потому что там явлено почти невозможное – старость в любви, в понимании, в дружбе. Старость в теплых баюкающих руках... больше, чем брата, больше, чем сына, больше, чем внука... В руках влюбленной в нее молодости. Как трудно думать об этом! Но я решила не ломать голову над тем, что написать. Напишу все, что возникнет в сознании. Потом исправлю ошибки и больше ничего. Может быть, поток слов остановится уже сейчас, а может, я напишу еще целую станицу...
Наверное, причина в distance. Начинаешь смотреть фильм, и тут же приходит вопрос: что делает молодость рядом со старостью? Что она ей? Ведь это же н е н о р м а л ь н о! Это непривычно. Это странно. Неестественно. Старуха (о! девятый десяток – знала и Блока, и Пушкина, и князя Игоря) и рядом – уже 15 лет! - неюный мальчик (даже не родственник)! И… Дружба. Любовь. Преданность. Нежность…
Почему мы не верим в такие отношения? Нам гораздо проще поверить в то, что стариков бросают… предают, оставляя в одиночестве и молчании, в томлении прошлого… С собакой или котом. Телевизором и разбитыми тапками. Что же такого в этом возрасте, что искренние и полноценные отношения с ним для нас словно табу… или чудо… их почти не бывает!
Этот возраст правдив. Лгать нет причин. Она рядом. (От нас – далеко).
Этот возраст догадлив. (Быть с ним - словно проходить проверку на детекторе лжи).
Это возраст конца и границы. Невозможных состояний. (Мы не сможем их выдержать!)
Это возраст последнего знания. Все о жизни! (Хотим ли мы знать?)
Это возраст закрытости. Тишины. Не суетливости. (Мы же без суеты не умеем. И не сможем!).
Это возраст свободы. (А мы ищем все новых ограничений и тонем в условностях и правилах).
Петр - художник. Истинный талант. Ему дано видеть красиво. В том числе и свою дорогую, сумасшедшую старуху, которая обладает гибкостью швабры и груба, как пьяный патологоанатом.
А у в и д е т ь к р а с и в о – это и значит понять! Вздрогнуть. И измениться.
Молодой, сильный, свободный Петр покидает опустевший дом старухи, опираясь на ее палку (символ связи, опоры, преемственности, нерасставания) - опираясь на старость…
И знаете… он не сможет уйти, даже если уйдет!
Каждый из нас носит в себе какого-то дорогого старика. Чей это образ? Доброй бабушки, учителя, соседки, деда Бори из соседнего подъезда…? Неважно. Их старость живет в нас!
Сильнейшая картина. Трогательная, пробирающая до глубины души. Эти пограничные взаимоотношения главных героев (хотя, мне кажется, герой в фильме один единственный, но многоликий - Любовь). Нет, это далеко не социальная драма и не повесть о тяжкой судьбе людей искусства. Здесь Любовь: вездесущая и отзывающаяся в каждой сцене.
Как же восхитительно они играют! Фрейндлих гениальна: прочувствовать и полюбить Анну Борисовну так, чтобы изобразить ее точно и одновременно подчеркнуть все то, за что 'носатым извергом' стоит восхищаться. Сколько жизни, энергии и задора в этой скрюченной 95-летней старухе. А Миронов? Петр Авдеевич жадно глотающий весь старухин яд и в то же время не надышавшийся за 15 лет мощнейшей силой, искренностью и трезвостью, так и не может отпустить мучителя, уйти от скандалов, усталости и унижений - это не в его власти. Верю им во всем.
Странно, но не жалею, что книгу прочла уже после просмотра. Во мне было бы больше непонимания и неприятия. Картина же очень точна, правда, режиссер все-таки додумывает кое-что за самого зрителя, подкладывает на поверхность свои ответы на некоторые рассеянные между строками книги вопросы. Хотя чтение было отдельной маленькой радостью (чего стоит одна только история Норы полная драматизма и опять же любви).
Советую и рекомендую. И однозначно буду пересматривать. Неоднократно.
Для начала, наверное, стоит сказать, что сначала я прочитала одноименную книгу Дины Рубиной, причем было это достаточно давно, но книга поразила меня колоссально. У Дины Рубиной свой уникальный стиль, по- настоящему уникальный. Есть в нем что-то сокрытое, явное, но в то же время столь трудно различимое. Знаете, наверное, это ощущение сравнимо с тем чувством, когда вдыхая аромат духов, как правило, любимых, вы вдруг чувствуете, что-то, что отличает эти духи от всех остальных, но вы не можете выразить, что именно. Что-то особенное, но что? Вы не сможете наверняка сказать, что это, но пусть предложат вам другие духи, вы сразу почувствуете, что чего-то не хватает. Что-то другое. Едва уловимое, сокрытое, но необходимое настолько, что по-другому нельзя.
Собственно, к чему эта прелюдия? Искренне советую, прочтите сначала книгу, а уже потом смотрите фильм. Это правда важно. Безусловно, это остается на ваш выбор, но всё дело состоит в том, что, посмотрев фильм, вы уже не сможете стереть свои впечатления, эмоции, отношение. Тут важно помнить, что у режиссера своё видение, которое он хочет передать своему зрителю, что у режиссера своё представление, своё впечатление, свои эмоции. И насколько бы не хотел автор быть объективным, если вообще он хочет таковым быть, ему все равно не удастся избежать некоторой доли субъективности, без которой кино просто существовать не может. А ещё учтите то, что в фильме играет Евгений Миронов. Как вы думаете, насколько точно он передает предложенный образ? Верно. Он передаст его настолько, что Петр Авдеич будет для вас ровно таким, каким его изобразил Миронов. Именно таким. А Алиса Фрейндлих? А теперь представьте этот творческий алльянс, дуэт. Вам ни за что не удастся перестроиться потом на независимое от фильма впечатления от книги. Весьма может быть, что фильм точно передаст идею Дины Рубиной. Для меня оно так и оказалось. Но важно самому всё понять, почувствовать, оценить. А уже потом посмотреть фильм.
Мне этот фильм понравился с первых кадров. Структура фильма тоже интересная, периодические рефлексии в прошлое сделаны очень добротным образом, хотя, откровенно говоря, мне они не показались жизненно необходимыми для этого фильма.
Но что оказалось самым главным так это то, что фильм помог мне разгадать ту тайну, которая скрывалась в книге. Тайну отношений между Аллой Борисовной и Петькой. Всё как-то стало понятным. И это, пожалуй, самое главное.
Фильм получился трогательным, сентиментальным. И сентиментальность, трогательность присутствует и в видимой грубости отношений. Фильму удалось передать 'несказанное', то, что кроется между строк.
Отдаю дань уважения Константину Худякову, его роль, как режиссера, колоссальна. Он смог передать настроение книги, разгадать её, может быть, по-своему.
Про актеров я более говорить даже и не буду, их актёрская игра, может быть, даже и превзошла мои зрительские ожидания, не могу сказать наверняка, так как до конца неуверена, но мне почему-то кажется, что превзошла, почему-то я в этом почти уверена.
Анна Борисовна - известная скульпторша доживает последние дни в квартире на Верхней Масловке. Пётр живёт у неё и ухаживает за ней. Они постоянно спорят, ругаются между собой и кажется ненавидят друг друга, но живут вместе. Почему?
Потому что их объединяет одна общая черта-одиночество. Они оба одиноки, у них никого нет, кроме них самих. Пётр, несмотря на то, что он говорил уйдёт от неё,на самом деле он никогда бы её не оставил. Анна Борисовна-единственный человек, которому он по-настоящему нужен. Пётр готов защищать её,помогать ей, делать всё возможное, лишь бы она жила. Без неё он не видит дальнейшего смысла своей жизни. Анна Борисовна тоже привязана к Петру. Она даже хочет сделать его своим опекуном(с юридической точки зрения это невозможно) и отписать ему свою квартиру. Пётр-единственный человек, которому она нужна.
Отличная актёрская игра. Алиса Фрейндлих прекрасно сыграла умирающую скульпторшу. Евгений Миронов, без комментариев.
Интеллигенция – это миф. Если повспоминать, сколько ее изничтожали, сажали на философские пароходы, заключали в лагеря и доводили до крайней нищеты, то, сколько настоящих интеллигентов мы насчитаем, тех, кто имеют по два высших образования в третьем поколении?
Интеллигенция – это нравственный эталон общества. Ах, сколько прекрасных мудрых алкоголиков-поэтов обитает в старых дворах Москвы и Петербурга, осененных изменчивой музой. Сколько в них декаданса и изливаемых на бумагу и в партитуры сексуальных зажимов и комплексов тщедушных тел!
Интеллигенция – это социальная группа людей, профессионально занимающихся просветительским трудом. Ах да, это те преподаватели ВУЗов, у которых один набор лекций на все предметы, и одни мысли, которые они ретранслируют двадцатый год в обшарпанных, как питерские дворы, аудиториях.
Что только про интеллигенцию не говорят, и как к ней только не относятся, но трудно отрицать, что это тот культурный слой общества, которым богата Россия, и, познакомившись с которой у любого скептика отпадут сомнения в ее цивилизованности. Несмотря на многочисленные торжественные похороны, интеллигенция жива и здравствует, просто во все масс-медиа, увы, прорываются не слишком образованные и не слишком талантливые люди, удовлетворяющие низким вкусам. То же самое происходит и с изумительным фильмом Константина Худякова по повести Дины Рубиной «На Верхней Масловке». Пара фестивалей второго ряда, очень ограниченная аудитория и практически ни одного показа на нашем телевидении. А сколько прелести, сколько безысходности и надежды в этом камерном произведении об угасании некогда знаменитого скульптора Анны Борисовны и ее молодом помощнике Петре, который поддерживает в ней огонь, делающий Анну Борисовну живее всех живых.
Их отношения, напряженные и в то же время очень теплые, становятся главной загадкой этого фильма. Что удерживает неудавшегося режиссера в самом расцвете сил с вредной старухой, острой на язык? В их маленьком склепе кипят страсти, превращающие фильм в психологический триллер. Всевозможные комплексы и невысказанные обиды сплетаются в болезненный клубок, удерживает от распада который разве что годы, проведенные вместе, но едва ли бы его было интересно распутывать, подбери на главные роли Худяков других актеров.
Дуэт Алисы Фрейндлих и Евгения Миронова, сказать по-интеллигентски, это божественно. «На Верхней Масловке» с тем же успехом мог бы стать спектаклем. Это возможно лишь в том случае, когда актеры играют так, что тебе хочется смотреть на это бесконечно. А Фрейндлих и Миронов, неврастеничные, язвительные и трогательные, цепляют намертво и весь мир сужается до их мастерской с обсыпающимися стенами, до маленькой точки на Верхней Масловке, к этому последнему пристанищу интеллигентов, некогда к району художников и поэтов.
Дина Рубина и Константин Худяков, размышляя о судьбах этого культурного пласта, почвы, бесконечно сдираемой властью и рынком, кажется, ставят на ней крест. И вот уже режиссер с высокими моральными стандартами оказывается никому не нужным в циничной Москве, а знаменитого скульптора держат за диковинного динозавра и ждут-не дождутся, когда его можно будет с почестями похоронить и экспроприировать его работы в Третьяковку. И не останется ничего иного как ронять истеричные слезы, когда болезнь и ветхость разъедят и эту маленькую резервацию на карте столицы.
Но все ложь, обман и паникёрство. Походите по книжным магазинам, поищите в Интернете, посмотрите программу Толстой и Смирновой, загляните в музеи и арт-кафе, чтобы утвердиться в мысли, что интеллигенция живее всех живых, и кто-то продолжает передавать из поколения в поколение высокую мораль и бесконечные поиск истины в нашей грязненькой и циничной жизни.
Трудновато было без книги смотреть, когда вышел фильм. Хотя, очень знакома эта жизнь, эти НЕРВЫ.
Не до конца согласен с создателями фильма по поводу 'выжимки' из книги. Но, пожалуй, в главном они правы - и зритель, и искусство, которое его воспитывает безжалостно и неустанно - абсолютно нуждаются друг в друге.
Как не случайно бесконечно большое, монументальное взращивает свое дитя - кусок за куском, мазок за мазком. И, когда уже 'работа' почти завершена, говорит 'своему творению' те главные слова, которые берегла 15 лет, и только сейчас настало их время.
Можно возмущаться и негодовать, защищая Петра, но за плечами у старухи - полки работ! Она вправе. А на него еще 'будем посмотреть'. Чаще становятся режиссерами именно так или почти так - выстрадав!
Как же они оба убедительны: и Фрейндлих, и Миронов! Атмосфера, композиции, операторское искусство! Браво!
