Я рисую, я тебя рисую, я тебя рисую, сидя у окна
Я тоскую, по тебе тоскую, если бы ты это только знать могла...
...Пусть образ твой хранят года
Теперь со мной ты навсегда, навсегда...
Поэтика ускользающей красоты этой картины слишком щепетильна, чтобы о ней говорить просто, обыденно. Как мыслится авторская работа? Сколь глубока она по своей задумке? В одних, вызовет оторопь, другие, гадостью пошлости её окрестят. По делу? Лирический эрос здесь заправляет всем. Эрос, растревоженным желанием от соприкосновения, от созерцания. Дама пленяет кавалера. Распушает его тревожность. Властвует. Подчиняет. Поддерживает пламень огня желания. Сводит с ума. Ещё чуть-чуть и от нетерпения распалившись, закричит. До коли же в самом деле?
Как жаль, однако, что с титрами, всё уже и закончилось... Как жаль, что теперь, этого уже нет. Как жаль, что время киносеанса проскользнуло, пролетело мгновеньем. Как жаль... А продолжения?
'Натюрморт воспоминаний' - это художник за работой. 'Натюрморт воспоминаний' - это выхваченная поэтом из многообразия мира нота, которая дребезжит неупокоенно. В душе дребезжит. Мозг накручивая вопросами, мыслями. А сексуальность в рамках норм и правил пытается гнездиться. Ни сюда, ни туда пути для неё нет. Стиснута, сжата пружиной.
Один раз в неделю, в отдалении от шума мегаполиса, в тиши, он наедине с женщиной. Она оплачивает работу. Привозит его сюда. Увозит его обратно спустя пару часов. И оставляет до следующего 'свидания' в состоянии воспалённости. Он снимает её. Он лишь снимает. Фотографирует межножье. То шире, то уже ракурсы выбирая. То совсем вплотную подступая, то вблизи, около-около, то чуть в отдалении. Сомкнись, раскинься... Межножье, межножье, межножье... Только оно. Межножье! Щелчок за щелчком в этой обители уединения отсчитывают кадры плёнки. И если муха пролетит вдруг, треск будет слышен. Тут замерло всё. Интима идиллия...
...Пусть образ твой хранят года
Теперь со мной ты навсегда, навсегда...
Ни грамма пошлости. Ничего такого чем переполнен ныне 'свет'. Ни садо-мазо на пригоршню, ни порно на пару горстей. А сексуальность меж тем пульсирует и пульсирует нервом. Аж зашкаливает. Вдохновение обретает юноша соприкасаясь с откровенностью...
Что же режиссёр исследует? Гипнотические чары женской натуры в соблазне сильного пола. И предварительный сюжетный вброс со 'стриптезёршей' на помосте, на сцене прологом истории? Да, как будто бы.
Но и это ещё не всё. Здесь традиционные темы жизни и смерти, излюбленные в Японии шелестят пересыпанные повествованием. Жизнь в обычном понимании, в чувствовании, в следовании очевидности есть смерть по своей сути. Потакание эго ведёт к угасанию. И потому 'партнёрша', демонстрируя себя, остаётся нетронутой, незапятнанной только отстраняясь от плотского... вечной. А суженная? Как быть с ней? Регулярность секса и никаких тебе излишеств... Мир - там. Мир - здесь. Две плоскости не соотносимые. Не соотносимые? Каков будет выбор? Его необходимо сделать. Столь велико потрясение...
Так ли это нужно понимать? А может быть всё гораздо проще? И всё это я сам себе придумал очаровавшись этим чувственным взглядом фотографа в её межножье...
...Пусть образ твой хранят года
Теперь со мной ты навсегда, навсегда...
8 из 10
