Золушки без принцев: Как анимация реагирует на дух времени

Новый век мультфильмов начался с полнометражной «Истории игрушек» (1995). Но Pixar, превратившая компьютерную анимацию из эксперимента в мейнстрим, изменила не только визуальный стиль мультиков, а еще и их сюжетную схему. С тех пор и по сей день вместо традиционной романтической любовной линии, предложенной Диснеем еще в «Белоснежке» 1937-го, главным становится сюжет взросления, поиска себя и обретения дома.

Вслед за сюжетом меняются и персонажи. Новые принцессы, которых на протяжении прошлого века все спасал какой-то очередной принц Филипп, берут свою судьбу в собственные руки. Милые зверьки, которые забавляли и умиляли зрителей, превратились в полноценных героев; эпизодические персонажи вроде безумной белки из «Ледникового периода» перетягивают на себя зрительское внимание. Маргинальное становится главным.

КиноПоиск решил проследить за эволюцией популярных анимационных персонажей и проверить, все ли общественные настроения последних лет нашли свое отражение в полнометражной анимации (спойлер: все).

От Золушки к girl power

История девушки, которая по старой традиции искала настоящую любовь, а в итоге поняла, что лучший поцелуй ей может подарить только сестра, стала самым кассовым анимационным фильмом всех времен. Успех «Холодного сердца» (2013) нагляднее всего показал, что переступать границы и нарушать негласные запреты не только необходимо, но и выгодно. Создательница мультфильма Дженнифер Ли сама стала прекрасным примером girl power: она смогла убедить студию поставить фильм про девочек, а в итоге эту студию и возглавила. После отставки исполнительного продюсера Disney/Pixar Джона Лассетера, автора «Истории игрушек» и «Тачек», его место коллективно займут Ли и Пит Доктер («Вверх»). Ну а фильмы про сильных независимых девочек на «Холодном сердце», конечно, не заканчиваются да и не с него начинаются.

Есть «Храбрая сердцем» (2012) — пиксаровская сказка, в которой шотландская принцесса сначала превращает мать в медведицу, чтобы не выходить замуж, а потом сама же героически ее спасает, пока отец и прочие принцы бегут в другую сторону.

Есть и диснеевская «Моана» (2016), героиня которой плывет спасать мир, а полубог Мауи, взятый ею в помощники, только трусит, портит и ничего не может сделать без своего волшебного крючка. И даже последний рисованный фильм Disney — провальная «Принцесса и лягушка» — еще в 2009-м был готов смириться с новой ролью женщины в меняющемся мире. Его героиня, темнокожая официантка Тиана, не мечтала ни о каком муже, а просто хотела открыть ресторан (правда, принц ей все равно достался в нагрузку).

Впрочем, Хаяо Миядзаки и студия Ghibli рассказывали истории девичьего взросления задолго до Pixar/Disney. В «Ведьминой службе доставки» (1989), например, Кики буквально приходится выбирать между мальчиками и способностью летать, и выбор тут не в пользу мальчиков. А в «Унесенных призраками» (2001) десятилетняя Тихиро в одиночку спасает своих невоспитанных родителей.

Женщина в беде

Впрочем, и сама сказочная идея спасения сегодня выглядит устаревшей и безнадежно романтической. Новые мультфильмы все больше рассказывают не о том, как хорошо стало их героиням в финале, а о том, с какими именно формами угнетения, несправедливости и страдания приходится сталкиваться девушкам, которые борются за свою независимость.

Именно подробностям взросления в угрюмой, милитаристской, патриархальной атмосфере Ирана времен Исламской революции (конец 1970-х годов) посвящен «Персиполис» (2007). Его героиню, школьницу Маржани, родители отправляют в Вену, подальше от новых исламских ценностей, где она в полной мере испытывает на себе ценности европейские — от первых философских открытий до первой любви. Вернувшись назад, Маржани оказывается еще больше несовместима с миром, где обязателен дресс-код и запрещены возражения, и снова вынуждена уехать, уже навсегда. Но история Маржани не только про угнетенных женщин Востока, но и про место женщины в любом обществе — на Западе героиню ждут другие проблемы.

Великолепная «Сита поет блюз» (2008) Нины Палей — еще одна история о женщине в беде. Здесь параллельно рассказывается история героини «Рамаяны», богини Ситы, которую муж ее, Рама, обвинил в измене и бросил, а она пытается доказать свою невиновность, и самой Нины Палей, тоскующей по бойфренду, уехавшему в Индию (а вдруг их расставание навсегда?). В «Сказании о принцессе Кагуя» (2013) принцесса спускается с небес на землю, только чтобы стать мишенью для атакующих ее мужчин.

Жизнь с идиотом

Имидж прекрасного принца в мультфильмах последнего десятилетия вообще изрядно потускнел. Да, схему неравной любви, где красотка влюбляется в кого-то не очень миловидного за его щедрую душу, успешно эксплуатировали в романтических историях прошлого — от «Красавицы и чудовища» (1991), где Белль так искренне полюбила Чудовище, что его превращение в красавца было уже необязательным элементом сюжета, до историй собачьей любви вроде «Леди и Бродяги», где благородный пес Бродяга завоевывает сердце домашней кокер-спаниельши.

Но вот когда героиню «Кто подставил кролика Роджера» (1988), красавицу певицу Джессику, спрашивали, почему она замужем за кроликом, она отвечала: «Потому что он меня смешит». Пусть и условно детский (его прокатный рейтинг — PG), «Кролик» невероятно повлиял на современную детскую анимацию, как минимум уравнял ее в правах и в значимости с игровым кино. Здесь мультяшные персонажи впервые получили взрослую сложность характеров, а комический герой вроде того же кролика вдруг оказывался в центре трагедии. Но и в этом новом мире Джессика была еще типичной глуповатой блондинкой прошлых, сексистских времен, томной красоткой с сиськами.

А вот от столкновения новой — современной и умной — мультгероини со старым героем эффект уже гарантированно комический. Посмотрите на Мауи: хоть и полубог, а только путается под ногами у Моаны. А старательная полицейская зайчиха Джуди Хоппс в «Зверополисе» (2016) поначалу вообще лишь страдает от необходимости работать с лисом Ником. Кстати, фигура последнего — прямая цитата из культового диснеевского «Робин Гуда», где главный герой, лис, был бесстрашным романтиком, а дело, как всегда, кончалось свадьбой. И тот, и другой лисы — типичные трикстеры, но современному уже приходится мириться с тем, что красотки в его мире существуют не только для воздыханий.

Не такой, как все

Самая известная и масштабная попытка создать другого героя в классической коммерческой анимации — слоненок Дамбо из одноименного фильма Уолта Диснея, научившийся летать в ответ на насмешки окружающих над его чересчур большими ушами.

В новом столетии этих «других» легион. Робот ВАЛЛ-И — это, положим, новое переосмысление старого сюжета о красавице и бродяге. Как, в общем, и «Кунг-фу Панда», но только изъяны панды, мешающие ему стать мастером кунг-фу, даны ему не от природы. Панда прожорлив, ленив, толст, и его превращение в Воина дракона — это практически бодипозитивный месседж, обращенный к каждому: даже толстяк может спасти мир.

И даже ворчливый старик может стать героем детского фильма, как в мультфильме «Вверх» (2009), аккуратно проводящем детских зрителей по старческим травмам. Впрочем, и в «Холодном сердце» несложно усмотреть метафору душевной болезни: холодный чертог, в который удаляется Эльза, вполне можно воспринять как чертог депрессии. Настоящая, не метафорическая депрессия — у Макса Джерри Хоровитца, одинокого нью-йоркского еврея из пластилинового мультфильма Адама Эллиота «Мэри и Макс». А еще у него ожирение и синдром Аспергера, но, как и в «Холодном сердце», спасительным средством от всех этих недугов становится любовь.

Меховые меньшинства

Без животных в анимации никуда. Например, именно «Роман о лисе» (1930) Владислава Старевича считается первым полнометражным мультфильмом в истории анимации — сказка о Рейнеке-лисе, который всех зверей обманул. В ту пору животные уже вполне могли считаться главными героями кинематографа, но очеловеченные зверюшки, иногда даже приодетые в костюмы, обычно занимались на экране тем, что изо всех сил колотили друг друга. В 1928-м родился Микки Маус, в 1938-м появился Багз Банни, с 1940-го начнут свою вечную погоню друг за другом Том и Джерри.

Но зверей на экране можно было не только бить, им еще можно было умирать, в то время как смерть героев-людей в детском кино была табуирована. В 1942-м Disney снимает «Бэмби», в кульминационный момент которого осиротевший олененок бродит по лесу, разыскивая свою мать. Полвека спустя скорбную эстафету подхватит «Король Лев», где сказку о звериной трагедии и мести довели до шекспировских масштабов, вдохновляясь «Гамлетом». Тут тоже есть и призрак отца, и злодей дядя, и даже Элтон Джон как оммаж всему английскому.

Европа тем временем не отставала: «Скотный двор» 1955 года изображал бунт свиней, а «Обитатели холмов» Мартина Розена в 1977-м показывали исход колонии кроликов с насиженных лугов от неминуемой смерти, которую несут всему живому человек и его планы переустройства мира (мультфильм в лучших традициях антиутопий начинается апокалиптическим видением главного кролика, Питера). В общем, зверюшки понемногу переставали быть милыми. Им еще находилось место в комедии — стоит вспомнить большие франшизы начала века вроде «Мадагаскара» и «Ледникового периода», — но уже сегодня концепция «поржем над зверями-идиотами» кажется устаревшей и чудовищно неполиткорректной.

Политкорректный путь состоит в том, чтобы признать зверей меньшинствами в современной анимации и, соответственно, дать им права и возможности. Еще со времен «Кролика Роджера» студийные мультфильмы постоянно включают в свой сюжет комедийное столкновение зверей и людей. Фишка современной анимации в том, что звери сейчас оказываются умнее и выигрывают. Как в «Рататуе» (2007), где одержимая высокой кухней крыса становится помощником юного повара, но готовит-то крыса лучше. «Бесподобный мистер Фокс» Уэса Андерсона обманывает уже не других животных, как делал Рейнеке-лис у Старевича, а самих фермеров. В «Барашке Шоне» студии Aardman, одном из самых успешных анимационных проектов за пределами Pixar/Disney, единственным разумным существом оказывается баран. И у той же студии в «Уоллесе и Громите» Ника Парка Громит мудрее и сообразительнее своего хозяина. Ну а уж трикстеры из животных самые первостатейные. Вспомним хотя бы, как обводит всех вокруг пальца кролик Питер. Беатрис Поттер, сказочнице начала прошлого века, придумавшей этого резвого персонажа, такое и не снилось.

Всем флагам в гости

Традиционная студийная анимация — это просто оплот традиционных ценностей: все герои белы (показательно, что первым полнометражным успехом Диснея была буквально «Белоснежка»), все сидят в условной Европе в каком-нибудь замке (любопытно, что замок, ставший прообразом сказочного диснеевского лого, во время Второй мировой был складом искусства, награбленного нацистами во Франции), девушки ценятся за трудолюбие, юноши — за умение махать мечом.

Первые попытки вывести героя за рамки этих представлений оканчивались еще хуже. Первым мультфильмом Disney, где принцессой стала не белая европейская красотка, была «Покахонтас» (1995). Героиня фильма — персонаж индейских легенд, благородная дочь вождя, чье гармоничное существование нарушает прибытие кораблей из Старого Света. Вместо природы и мира, которыми она наслаждалась до этого, наступает вражда и война, вдобавок ко всему Покахонтас влюбляется в одного из пришельцев. История ее любви с бледнолицым капитаном хорошим не закончилась: впервые в истории проектов студии герои расстаются в финале. Фильм в конечном счете оказывался о том, что культурные различия между народами непреодолимы.

Или вот «Лило и Стич». Там инопланетянин Стич, объявленный за свои преступления в международный розыск, становится лучшим другом гавайской девочки. Но сама девочка (возможно, одна из первых героинь с особенностями развития в детском кино) кормит рыбку арахисовым маслом, хихикая, фотографирует толстых людей на пляже, и гавайцы совсем не спешат гордиться их делегатом в мире Диснея.

Тем не менее студия время от времени пытается разбить культурные барьеры — и всегда с сомнительным успехом. Сделали «Принцессу и лягушку» с афроамериканской главной героиней — фильм с треском провалился в прокате. Сделали мультфильм, основанный на полинезийских мифах (ту самую «Моану», где героиня почти в одиночку совершает подвиг и выводит мир из тьмы), но забыли спросить самих коренных жителей Полинезии о том, что те думают по этому поводу. Главный культурный герой островов, полубог Мауи, получился в фильме толстым и ленивым бездельником, чем страшно оскорбил тех самых островитян.

А когда Pixar создавала «Тайну Коко» (2017), студия попробовала запатентовать теглайн «Dia de los Muertos» («День мертвых»), чем страшно возмутила мексиканцев, которые этот день, собственно, ежегодно отмечают карнавалом. Столь трепетные, когда дело касается прав меньшинств, студии перестают церемонится, если меньшинства оказываются по ту сторону американской границы.

Но все же в полнометражной коммерческой анимации появляются понемногу герои из других культур и другие истории. И не только по национальной квоте, как Мауи или Мигель из «Тайны Коко».

Про индийскую Ситу мы уже говорили. А еще недавно зрителям открывалась  чудесная и самобытная ирландская анимация Томма Мура (студия Cartoon Saloon). В его «Тайне Келлс» (2009) двенадцатилетний монах спасает целое аббатство искусством рисования; в «Песне моря» (2014) брат проходит через полное трудностей путешествие по миру ирландских мифов и духов, чтобы защитить сестру.

Собственно, мир всегда спасали дети — об этом все мультфильмы Миядзаки, например. Но только в последние годы подобные сюжеты стали темами больших студийных проектов.