Эволюция кинообраза — от падших ангелов до индивидуальных предпринимательниц.
В 1896 году французский театральный антрепренер Шарль (он же Михаил Григорьевич) Омон гастролировал по России с кинопроектором Люмьера и певичками-проститутками из своего парижского кафешантана. Синематограф служил своего рода прикрытием, придавая солидности публичному дому на колесах. Очевидцы того времени уверяли, что ни один приличный человек не заглянул бы в омоновское кафе, если бы там не демонстрировался доселе невиданный аттракцион — поезд, въезжающий с экрана прямо в зал. Одним из посетителей этого балаганчика был начинающий журналист из Нижнего Новгорода, подписывавший свои статьи как Максим Горький. Новые технологии произвели на него очень глубокое впечатление, в отличие от самого Омона, который, по мнению Горького, «раньше, чем послужить науке и помочь совершенствованию людей, поможет популяризации разврата».
«Злая Ева»
К концу XIX — началу XX веков разврат уже достаточно проник в другие виды искусства, так что образы жриц любви (проституток, содержанок, актрис и танцовщиц — из фильма «Матильда» мы хорошо знаем, чем занимались в нерабочее время представительницы этих свободных профессий) плавно перетекли на киноэкран из литературы и театра. Одним из основных типажей здесь была фам фаталь — роковая женщина, нацеленная на уничтожение мужчины и одерживающая над ним триумф. «Злая Ева», сирена, мстительница, Манон Леско из одноименной оперы Пуччини обладали не только выдающейся красотой, но и редкостным цинизмом. В финале, как правило, такая соблазнительница остается живой, здоровой и при деньгах.
«Дитя большого города»Один из первых примеров «злой Евы» в кино мы видим в дореволюционном фильме Евгения Бауэра «Дитя большого города» (1914), где уличная Маня переступает через труп доведенного до финансового краха и суицида богатого любовника с циничной ремаркой: «Говорят, встреча с покойником приносит счастье». Наиболее хрестоматийный образ безнаказанного зла — певичка Лола Лола в исполнении Марлен Дитрих в музыкальной драме «Голубой ангел» (1930) Джозефа фон Штернберга. Соблазняя и уничтожая профессора Рата (Эмиль Яннингс), Лола Лола применяет на себя мужскую роль поведения: она красива, успешна, сама зарабатывает себе на жизнь, открыто потребляет алкогольно-табачную продукцию и меняет партнеров на более молодых, откровенно пренебрегая традиционными узами брака. Главная опасность скрывалась именно в этой смене гендерных ролей, и образ Лолы Лолы повторялся в немецком кино множество раз — наиболее удачно в «Лоле» Райнера Вернера Фассбиндера (1981), заглавная героиня которой уже была открыто приписана к публичному дому.
«Голубой ангел»Впрочем, иногда эти разрушительницы судеб, семей и патриархального представления о нравственности получали по заслугам. Так было с Нана из одноименного романа Эмиля Золя. А в кино... Ну, например, с персонажем Дженнифер Джейсон Ли из «Последнего поворота на Бруклин» (1989) — блондинкой по кличке Траляля. Случались тут и перегибы — например, суд Линча над секс-бомбой Маленой из небольшого итальянского городка, сыгранной Моникой Беллуччи («Малена» Джузеппе Торнаторе), мы категорически осуждаем.
Меркантильная девушка
В 1927 году проституция в Веймарской республике была исключена из списка уголовно наказуемых деяний. Пару лет спустя австрийский режиссер Георг Вильгельм Пабст выпустил две картины, в которых грань между новой, эмансипированной немецкой девушкой и работницей панели уже совершенно стиралась. Американская актриса Луиза Брукс со своим фирменным каре стала ролевой моделью для всех женщин эпохи джаза после фильмов «Ящик Пандоры» (1929) и «Дневник падшей» (1929), а позже ее прическу позаимствует Анна Карина для роли проститутки Наны Кляйнфранкенхайм в «Жить своей жизнью» Годара (1962). Пабст и раньше мастерски изготовлял иконы стиля, работавшие много десятилетий. Таким же универсальным символом проститутки стал образ Греты Гарбо из «Безрадостного переулка» (1925) — побитая жизнью незнакомочка в шубе до щиколоток и с мешками под бездонными глазами.
«Безрадостный переулок»Гламурная Холли Голайтли (Одри Хепберн) в черном платье, жемчуге и огромных солнечных очках брала с мужчин 50 долларов за поход в дамскую комнату и еще 50 долларов за вызов такси (эквивалент 800 нынешним долларам). В повести Трумена Капоте «Завтрак у Тиффани» профессия главной героини проговаривается достаточно прямо: «Я считаю, ты можешь переспать с человеком и позволить, чтобы он за тебя платил, но хотя бы старайся убедить себя, что ты его любишь». Поэтому режиссер Блейк Эдвардс взял на главную роль худенькую и скромную Хепберн, а не сексуально агрессивную Мэрилин Монро, на кандидатуре которой настаивал Капоте. Хепберн должна была сгладить сексуальный подтекст картины и помочь обойти цензуру.
«Завтрак у Тиффани»В эпоху «рейганомики» героиня «Завтрака у Тиффани» естественным образом эволюционировала в material girl, меркантильную девушку, чьи сексуальные эскапады продиктованы исключительно экономическими мотивами. Постельная карьеристка полагается исключительно на собственные силы и, кроме яркой внешности, ничем не отличается от остальных членов капиталистического общества, которые тоже продают себя каждый день. Впервые этот тип был описан еще в конце XIX века в пьесе Бернарда Шоу «Профессия миссис Уоррен» (1893), и до сих пор подобные сказки о современной Золушке постоянно становятся основой для кассовых и массовых фильмов благодаря изначально заложенному в сюжетную схему хеппи-энду. Канонический пример — «Красотка» (1988) Гэрри Маршалла с Джулией Робертс, убедившая весь мир в том, что жизнь проститутки — это череда очаровательных вечеров в люксовых ресторанах и отелях, изредка перемежающихся маниакальным шопингом в бутиках. Британский классик киноэксцентрики Кен Расселл, посмотрев «Красотку», был так взбешен, что даже отправился в Лос-Анджелес и снял свой ответ этому ромкому, все назвав своими именами без обиняков. Назывался фильм «Шлюха» (1991), по цветовой палитре напоминал взрыв на фабрике анилиновых красителей, а пламенные монологи прямо в камеру произносила Тереза Расселл, отважная актриса и супруга другого британского киноклассика, Николаса Роуга.
«Красотка»Линию торжества капитализма завершил многоточием Стивен Содерберг своей вневременной драмой «Девушка по вызову» (2009). Эскорт-герл высшей категории по имени Челси (ее сыграла бывшая порнозвезда Саша Грэй) торгует не столько телом (до секса тут дело доходит редко), но собственной душой, создавая у клиента полную иллюзию вечера с внимательной и чуткой подругой жизни. Оригинальное название фильма — «Опыт подружки» — максимально соответсвует предлагаемому его героиней товару. Снова критика капитализма, сводящего к денежному эквиваленту все проявления человеческого — от секса до душевной близости.
«Девушка по вызову»Золотое сердце
В 1958 году «закон Мерлин» в Италии отменил регламентацию проституток, достигшую пика при правлении Муссолини. За год до этого с большими проблемами на экраны вышла драма Федерико Феллини «Ночи Кабирии», в которой хрупкую проститутку из Рима обильной жестикуляцией изобразила Джульетта Мазина, жена режиссера. Кабирия Чеккарелли, обманутая, но неунывающая, стала лучшим воплощением еще одного хрестоматийного типа проститутки — святой грешницы, шлюхи с золотым сердцем, берущей свое начало от раскаявшейся блудницы Марии Магдалины. Феллини во время съемок «Ночей Кабирии» принимал помощь со стороны. Диалоги обитателей дна помог прописать Пьер Паоло Пазолини, позже продемонстрировавший свое детальное знание подпольного мира в собственных фильмах «Аккаттоне» (1961) и «Мама Рома» (1962) тоже о проститутках и сутенерах.
«Ночи Кабирии»Говоря о золотых сердцах, нельзя не упомянуть одну из героинь одноименной трилогии Ларса фон Триера. Добропорядочная и верующая Бесс из «Рассекая волны» надевает униформу шлюхи — красные виниловые шорты — по велению парализованного мужа, у которого, кажется, повредился не только спинной, но и головной мозг. Извращенная логика режиссера ставит с ног на голову идею искупительной жертвы и, конечно, зло насмехается над ней — самопожертвование и добровольное падение Бесс не смогло смягчить сердца враждебно настроенных соседей. Жители протестантской шотландской деревушки заставили ее сурово заплатить за прегрешения.
В поисках приключений
В 1960-х годах градус вседозволенности в европейском кино резко поднялся, и на экраны стали выходить фильмы вроде «Дневной красавицы» (1966) Луиса Бунюэля, ставшей его самой кассовой картиной. Впрочем, сам Бунюэль объяснял этот успех «наличием в картине шлюх, а не режиссерской работой». Замужняя Северина Серизи (Катрин Денёв) в платьях Сен-Лорана вечером ведет добропорядочную буржуазную жизнь, а днем, пока муж на службе, отправляется на работу в бордель, утолять свои мазохистические фантазии.
«Дневная красавица»Лента «Жанна Дильман, набережная Коммерции, 23, Брюссель 1080» (1975), снятая Шанталь Акерман, вошла во многие списки лучших фильмов столетия. Дельфина Сейриг играет заглавную роль вдовы-домохозяйки в этом трехчасовом «бытовом хорроре». Большую часть экранного времени она проводит на кухне спиной к камере, занимаясь готовкой и мытьем посуды. Ближе к развязке она занимается сексом с клиентом за деньги и закалывает его ножницами после оргазма. В этих и других картинах о «приличных» женщинах, зачем-то (например, в поисках независимости — как героиня «Жить своей жизнью») принимающих на себя роль проститутки, чисто финансовый мотив был выведен за скобки и заменен на более сложный, экзистенциальный. Этот тип — авантюристка, эмансипированная искательница приключений — тоже имеет литературное происхождение — госпожа Бовари Флобера или леди Чаттерлей Лоуренса.
Дитя улиц
Кодекс Хейса в Америке официально отменили только в 1967-м, а в 1970-х в Голливуде появились такие фильмы, как «Таксист» (1976) Мартина Скорсезе и «Прелестное дитя» (1977) Луи Маля. В первом по панели вышагивала 14-летняя Джоди Фостер в коротком топе с бретельками и в шортах, идущая на огромных платформах. Во втором Брук Шилдс того же возраста играла роль новоорлеанской проститутки Вайолет, которая пытается вырваться из луизианского болота, выйдя замуж за фотографа Беллока (реально существовавший человек, увлекавшийся любительской съемкой проституток злачного района Сторивилль; шутки ради в фильме его настоящее имя Эрнст заменили на Хилэра — так звали известного детского писателя).
«Таксист»Героини Шилдс и Фостер укладываются в еще один вечный архетип — растоптанная добродетель. Этот образ происходит из реалистической традиции, романов Чарльза Диккенса (малышка Эмили из «Дэвида Копперфильда») и регулярно встречается в современной испанской и латиноамериканской литературе. Дитя улиц не способно или не имеет достаточной силы, для того чтобы изменить собственную жизнь, и не за горами печальный финал.
Систерхуд
Стоит упомянуть и об ансамблевых фильмах о проституции, в которых показана панорама коллективного быта девушек легкого поведения и дружно сосуществуют все упомянутые выше типажи. Вот танцовщицы в нарядах из банкнот и монет в сочном мюзикле «Золотоискатели 1933 года» (1933), который режиссер Мервин ЛеРой и хореограф Басби Беркли успели выпустить перед самым принятием кодекса Хейса.
«Улица стыда»Вот шлюшки в кимоно, силком отлавливающие клиентов у дверей веселого дома в «Улице стыда» (1956) Кэндзи Мидзогути. В бытовых и служебных драмах Мидзогути женщина для удовольствия вообще часто является центральным персонажем. Традиционная японская культура развлечений не вытесняет проститутку на периферию социума, наоборот, социальная жизнь как раз и происходит за стенами борделей и чайных с допуслугами. Как и в Париже рубежа веков («Дом терпимости» Бертрана Бонелло, узницы которого демонстрируют настоящую женскую солидарность в долгие часы ожидания клиентов). И в Шанхае того же времени. Снятые при свечах «Шанхайские цветы» Хоу Сяосяня перебрасывают элегантный мостик из конца XIX века в конец XX — его заточенные в резной клетке борделя героини так же надеются закончить свою карьеру официальной и свободной любовницей состоятельного господина, как продажные «красотки» 1980-х мечтали выйти замуж за миллионера.
«Дом терпимости»А вот пестрые обитательницы московского скворечника, соперничающие по яркости с окружающими их граффити из «Точки» (2005) Юрия Мороза. Вот, наконец, проститутки угнетенных стран третьего мира, встретившиеся — правда, только на экране — в документальном триптихе Михаэля Главоггера о секс-работницах Таиланда, Мексики и Бангладеш («Слава блудницы»). Здесь Главоггер пользуется ровно тем же приемом, что и в трансконтинентальной панораме пролетарского упадка «Смерть рабочего», силами камеры объединяя своих героинь в новый секс-интернационал.
Гулящая
В стране победившего социализма проституткам вход в кино был в общем запрещен. Но они все равно проникали туда через черный ход. Фильм «Проститутка (Убитая жизнью)» (1926) Олега Фрелиха, рассказывающий историю Надежды Тыркиной (ее играет Вера Орлова), после смерти кормильца вынужденной ходить на бульвар, чтобы прокормить дочерей, — это в прямом смысле слова лекция о социальном вреде проституции и путях избавления от нее. Сценарий фильма написал литературовед Виктор Шкловский, он же и собрал по венерологическим диспансерам пугающую статистику. В последующие годы женщины с низкой социальной ответственностью появлялись в советском кино где-то на периферии жанровых фильмов – в «Путевке в жизнь» и «Бриллиантовой руке», «Двух билетах на дневной сеанс» и «Инспекторе уголовного розыска», «Месте встречи», наконец. Фильм Ивана Кавалеридзе «Гулящая»(1961), целиком посвященный карьерному взлету и стремительному падению деревенской девушки Христины (Людмила Гурченко), которая сбежала в город и пошла по рукам солидных господ , предусмотрительно датировал время действия темными временами царизма и кафешантанов (картина была экранизацией украинского романа XIX века «Повія», то есть «Проститутка»)
«Гулящая»Но вот наступила перестройка, и в 1989 году валютных подруг интуристов реабилитировала «Интердевочка» Петра Тодоровского, снятая по повести Владимира Кунина, недвусмысленно срифмовавшего судьбу женщины с судьбой целой страны. Советские граждане, уже вполне овладевшие мастерством хозрасчета и мечтающие об эмиграции из голодного и холодного СССР, строились очередями в кинотеатры, чтобы понаблюдать за тем, как ищет свое счастье на чужбине валютная проститутка Таня Зайцева (в исполнении Елены Яковлевой, единолично популяризировавшей в СССР прическу каскад). Вот уж действительно, хорошие девочки отправляются в рай, плохие — куда захотят.
