Фрэнсис МакДорманд: «Мне 60, я выросла в Америке, и меня все достали»

Фрэнсис МакДорманд получила свой первый «Оскар» за роль в кровавой черной комедии братьев Коэн «Фарго» о чудиках из американской глубинки. И еще четыре номинации на данный момент. Очень возможно, что свой второй «Оскар» она получит тоже за фильм о той самой американской глубинке. Он называется «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», его написал и снял Мартин МакДона. И этот фильм пострашнее «Фарго».

Героиню МакДорманд зовут Милдред Хейс, ее дочь изнасиловали и зверски убили. По прошествии месяцев преступник или преступники не найдены. Отчаявшись, Милдред арендует те самые три билборда и размещает на них свои упреки местной полиции. Когда и после этого правосудие не торжествует, она решает взять закон в свои руки.

— Правда ли, что, продумывая образ Милдред, вы вдохновлялись героями Джона Уэйна?

— Да, мне пришлась по душе идея использовать его как матрицу. Мне всегда нравилась его походка. Знаете, у него был очень маленький размер ноги, так что человеку такого высокого роста (1 метр 93 сантиметра — Прим. КиноПоиска) было непросто держать равновесие. Отсюда его фирменная походка враскачку. Я прочитала его биографию от корки до корки. Обычно я не читаю биографии актеров, мне они малоинтересны, но тут меня зацепило, как он создавал свой имидж. Он понимал, что народу нужен Джон Уэйн, герой с экрана. А еще мне нравится его настоящее имя — Марион (Марион чаще всего является женским именем — Прим. КиноПоиска).

— В кино женщины, оказавшись в беде, обычно уповают на мужчину-спасителя, этакого рыцаря на белом коне. А ваша героиня — ну просто пленных не берем. Такая у нее уверенность в себе!

— Я сыграла немало женщин-жертв. Но в каждую из них я привнесла нечто большее, потому что я — это я! И самый большой подарок этого сценария состоит в том, что хотя вы видите, что на разных этапах своей жизни Милдред была жертвой, но как только она решает действовать, можно не сомневаться: никто и ничто ее не остановит. Мы не привыкли видеть это в женских персонажах. Всегда в них присутствует какая-то извинительность, что ли. А мы не хотели, чтобы Милдред за что-то извинялась. Одно из моих любимых высказываний принадлежит баскетбольному тренеру Рэду Ауэрбаху: «Никакой правильный поступок не нуждается в объяснении или извинении».

— Кто-то может увидеть параллели между вашим персонажем Мардж Гундерсон из «Фарго» и Милдред...

— С этим не соглашусь.

— Тогда расскажите о том, как вы избегаете повторов в создании образов.

— В данном случае никакого повторения не вижу. Мартин (МакДона) знает все мои работы — не только в кино, но и в театре, в котором я работаю не меньше, чем в кино. При написании роли Милдред он мог использовать все, что знает обо мне. Я об этом не думала до тех пор, пока недавно не увидела трейлер к новому релизу картины «Просто кровь» (1983). Это мой первый фильм с Джоэлом и Итаном Коэнами. И там я кое-кому даю по яйцам. А у Мартина я это проделываю дважды! (Смеется.) Думаю, что здесь дело не только в конкретных образах — Мардж Гундерсон или Милдред, — а еще и в веяниях времени. «Фарго» вышел, когда роль работающих женщин изменилась. Как и Мардж, многие беременные женщины стали продолжать работать практически до самых родов. Раньше ведь даже не было униформы для беременных. Что до Милдред, она же не злой человек. Это не злость, а ярость. От злобы можно избавиться с помощью психотерапии. А вот ярость — это что-то из греческой трагедии, и это поднимает образ Милдред на более глобальный уровень, делает ее выразителем духа времени. Хорошие писатели как раз это и улавливают. И это перестает быть просто хорошим фильмом, а становится предметом общественной дискуссии.

— Как вы справляетесь со своей собственной яростью? Вы ведь не идете бросать коктейли Молотова.

— Огромная разница между Милдред и всеми нами заключается в том, что она потеряла ребенка. Если уж это случилось, то ваша жизнь уже никогда не будет прежней. Я никогда не была в ярости, как Милдред. Да, я злюсь. Я женщина шестидесяти лет, и я выросла в Америке. Понятно, что меня все достали. (Смеется.) Но, в отличие от ярости, злостью можно управлять.

— В наше время большая часть жизни ушла в соцсети и мессенджеры. Президент США обращается к народу через Twitter. Может быть, ваш фильм задаст новый тренд — обращений через билборды? Если бы вы арендовали билборд, что вы на нем написали бы?

— Я бы хотела смерти «Твиттера» и других социальных сетей. На билборде я бы написала: «Сдохни, „Твиттер“, сдохни!» (Смеется.) Думаю, что каждый должен уметь написать нормальное письмо и воспользоваться домашним телефоном. Так, на всякий случай. А билборды, к слову, все еще полезный вид рекламы. Я много разъезжаю по Америке, и они повсюду. Мне нравятся толковые билборды.

— Приходилось ли вам бывать в ситуации, когда вы чувствовали, что с вами поступили несправедливо и что вам придется взять поиск справедливости в свои руки?

— Я всю свою карьеру построила на этом в некотором роде. Как молодой актрисе мне говорили: ты, мол, не то и не это, и у тебя нет прирожденного таланта. Ну, я составила список всего того, что они мне наговорили, кем я не являюсь. Я решила, что на определенном этапе им все это понадобится, и я как раз подойду. Так что огромный подарок мне от Мартина, что я в свои 60 лет могу показать всю глубину моих профессиональных возможностей и сыграть женщину, которая по иронии судьбы отличается от всех других героинь, которых вы видите на экране. Я чувствую, что это мой ответ на все несправедливости моей профессии.

— Сегодня в связи с шумихой вокруг сексуальных домогательств некоторые могут воспринять ваш фильм как феминистский. А как вы считаете?

— Да, я знаю, мы сегодня только об этом и говорим. Я не считаю фильм элементом феминистской полемики. Я не думаю, что моя Милдред —
феминистка, что ей есть дело до феминизма. Я так о ней не думаю. Она просто жаждет справедливости. Она лжет, она бросает коктейль Молотова и, боже мой, идет поджигать полицейский участок! Правда, после всего, что происходит вокруг нас сегодня, когда я увидела фильм полностью, кое-что мне видится иначе.

— Как вы думаете, после того как индустрия занесла в черный список мужчин, обвиненных в сексуальных домогательствах, будет ли больше хороших ролей для актрис?

— Влиятельные люди и публика должны требовать, чтобы было больше фильмов, в которых в центре будет женщина. Такое кино делает деньги. Люди хотят это смотреть. Но только по хорошим сценариям, не под кальку и без стереотипов. Возьмите «Леди Бёрд», «Три билборда». Хорошая компания! Мне 60 лет. Я стала феминисткой в 15 лет. Сейчас происходит культурная революция, которая продолжает феминистское движение 1970-х и даже движение суфражисток. Так что круг замкнулся. Мы за равенство для всех, мы за равенство полов и за равную оплату за равный труд.

— Вы трижды упомянули свой возраст — 60 лет. Вот Дэниэл Дэй-Льюис, ваш ровесник, собирается совсем уйти из кино…

— Для своего возраста он выглядит неплохо. (Посмеивается.)

— А как насчет вас самой? Не посещали мысли о том, чтоб оставить актерство?

— Меня можно вынести только ногами вперед! Я слишком люблю свое дело. На каких-то этапах я подумывала, не заняться ли мне чем-нибудь другим. Но я не умею делать ничего другого. Я, правда, хорошая домохозяйка. Но даже когда я растила сына, я все равно играла в театре. Я, конечно, выживу без работы, но разве это жизнь?