«Игра престолов», Звягинцев и фон Триер: Какие фильмы смотрят в тюрьмах

КиноПоиск и социальный журналистский проект «Медиазона» выяснили, ради каких фильмов и сериалов российские заключенные готовы нарушить официальные запреты и что думают о роли кино в перевоспитании преступников представители Федеральной службы исполнения наказаний.

«Ясно, что герой Лавроненко вернулся из тюрьмы»

Иван Иванов, бывший заключенный, Москва. Осужден за участие в массовых беспорядках и применение насилия в отношении представителя власти (часть 2 статьи 212, часть 1 статьи 318 УК), отбывал наказание в 2013—2016 годах. Настоящее имя попросил не называть.

— Мы фильмы в колонии целый день смотрели, по несколько за день. Так быстрее время летит. Формально смотреть кино в СИЗО и колониях запрещено — в телевизорах должны уничтожаться USB-порты. Ну, потому что флешки — это внешний носитель информации, а в тюрьме такого быть не должно. Но при этом местные начальники понимают, что в тюрьме нечего делать и там собралось много агрессивных людей. Поэтому когда эти люди чем-то безобидным заняты, а просмотр фильмов — именно такая хрень, то ФСИН не особо за этим следит. И в общем-то правильно делает.

Спрятать и пронести в колонию SD-карту вообще не проблема. В основном, конечно, адвокат просто приносит ее, и все. Друзей просил на флешку записать фильмы, которые хотел посмотреть. Я читал прессу, обзоры на фильмы — в этом смысле между мной и человеком с воли была не такая уж большая разница. Я старался подобрать те [фильмы], которые мне нравились, и [показывать] людям, которые со мной сидели. Если надзиратели заходили, то мы просто все быстро вырубали. Флешку легко прятать — можно просто в рот засунуть, например. Если тебя поймают, то это, конечно, считается нарушением, но не очень страшным. У меня как-то изъяли флешку. Были воспитательные разговоры, еще что-то, но это не суперкосяк.

Из фильмов, которые мы смотрели, больше всего заходили те, которые с реальностью совпадали. Вот, например, фильм [Юрия] Быкова «Майор». Многие могут подумать: ой, менты в нем изображены чересчур жестко. Но у зэков другая реальность. Они все таким образом и видят. Поэтому такие фильмы там были интересны и вызывали какие-то отклики. Мы их обсуждали достаточно подробно.

Еще запомнились фильмы, которые наиболее точно отображают мировосприятие зеков, типа «Возвращения» [Андрея] Звягинцева. Несмотря на то, что там напрямую не утверждается, что чувак вернулся из тюрьмы, по всем косвенным признакам это считывается. Смешно, когда главный герой говорит детям, что рыбу он не ест, потому что на всю жизнь как-то раз наелся. И вот недавно в новостях было, что ФСИН закупает по 50 с лишним килограммов рыбы на заключенного в год. На самом деле ее и правда в тюрьмах много, и все вынуждены ее постоянно есть. Поэтому абсолютно ясно, что герой [Константина] Лавроненко вернулся из тюрьмы. И то, как дальше показаны его взаимоотношения с родственниками, непонимание, которое между ними возникает, — это очень похоже на то, что люди сами испытывают, когда возвращались обратно.

Смотрели фильмы про тюрьму — «Аттику», «Камеру 211», российский и американский сериалы «Побег». Мы вообще смотрели кучу сериалов, потому что времени свободного до фига, можно себе позволить его на это тратить. Смотрели «Игру престолов», и такие сериалы хорошо заходили, в том числе и тем, кто всю жизнь провел с героиновой зависимостью. Вот с мусульманами было забавно. Они смотрели много фильмов исторических типа сериала «Пророк Юсуф» и прочих. «Великолепный век» на «Домашнем» тоже активно смотрели. Аудитория у таких фильмов большая, поэтому их много сейчас снимают, некоторые даже получаются смотрибельные.

Были, конечно, и официальные кинопоказы, согласованные с администрацией. На первом таком нам показывали «Любовь и голуби», потом еще всякий шлак показывали. Ну, там были люди, которые с администрацией сотрудничают, они потом начали этим рулить. Мы им в какой-то момент сказали: «Чуваки, вы ******* (достали — Прим. «Медиазоны»). Давайте что-нибудь нормальное смотреть». В итоге они просто скачивали новинки, которые в сеть выкладывали, и их показывали. Цензуры фактически не было, все понимают, что мы можем посмотреть все что угодно.

В колонии была и обязательная часть, не связанная с просмотром фильмов. Это просмотр всякой пропаганды против наркотиков и алкоголя. Пару раз в неделю такое показывали точно. В общем-то, показывали некоторые нормальные документальные фильмы, би-би-сишные. И следом какая-то полная ***** (чушь — Прим. «Медиазоны») типа Аркадия Мамонтова, разоблачающего производителей паленой водки. На эти показы надо было обязательно ходить, и самая большая проблема в том, что этих фильмов всего было штук десять. Когда так долго сидишь, то устаешь каждый раз одно и то же смотреть. Я поэтому некоторые фильмы поминутно помню.

После освобождения я гораздо реже кино смотрю. Сейчас я в лучшем случае могу раз в неделю фильм посмотреть. Вот из последнего только на «Аритмию» ходил и на «Звездные войны». «Звездные войны» — ***** (ерунда — Прим. «Медиазоны»), уже не то. «Дисней» там какую-то свою историю снял, неинтересно. Ну, там такое — милые новые животные, а содержания нет.

«Заключенным очень интересно новости смотреть»

Александр Левченко, начальник пресс-службы управления ФСИН по Свердловской области, подполковник внутренней службы:

— У нас в каждом учреждении есть отряды, в каждом может быть 100 или 200 человек. В каждом есть начальник отряда, они входят в штаб отдела воспитательной работы. Вот эти отделы регулируют все просмотры телепередач и кинофильмов, утверждают, что могут смотреть. Новости смотрят у нас, не только кинофильмы. Так и организуется все — есть определенные указания там, согласно законодательству внутриведомственному прописанные. Чтобы не было насилия в кино, порнографии и так далее. Конечно, ограничения предусмотрены распорядком дня. Нет такого, что только советские фильмы смотрят — разные бывают, учитываются пожелания заключенных.

Вы вот говорите «фильмы, фильмы», а я вот телевизор не смотрю уже семь лет. У заключенных только немного свободного времени есть. И это [просмотр кино] не главное в их нахождении в колонии, поверьте мне. Если говорить о воспитательной работе, то раньше, в советское время, главный метод перевоспитания был труд, а теперь комплекс целый. Чтобы вы понимали: не является просмотр новостей или телефильма каким-то главным досугом осужденного. Я хочу у вас этот настрой, задор, с которым вы позвонили, развеять абсолютно.

У нас в учреждениях проводится масса конкурсов различных, у нас существуют театры в учреждениях. В каждом учреждении своя музыкальная группа, а бывает, что и не одна. Поэтому они вовлечены в репетиции, они ставят спектакли, они роль готовят. Они делают игрушки для детских домов, ходят на кружки. Женские колонии различные костюмированные шоу устраивают. Шоу «Голос», шоу «Танцы», чем-то похожие на те, что показывают по телевидению. Они шьют костюмы нарядные. КВН у нас везде, различные интеллектуальные игры. То есть, понимаете, не главное для них [кино], не главное.

Заключенным очень интересно новости смотреть, свои внутренние в том числе. У нас точно есть больше десяти своих студий, есть группа осужденных, которые на общественных началах [этим занимаются], и ведущие есть, и те, кто это снимает. Все это под контролем, конечно, и офицер-воспитатель утверждает текст, какие-то ошибки в нем исправляет в том числе.

То есть ну что эти фильмы? Они занимают сколько-то там процентов от культурно-досугового времени. Есть масса других увлечений, которые заключенные могут реализовать.

«Видно, что авторы „Бумера“ разбирались в вопросе»

Сергей Крюков, бывший заключенный, Волгоградская область. Осужден за разбой (статья 162 УК).

— Я освободился в 2005 году, а осужден был в 2000-м. Интернета тогда в колониях не было, «сотики» только в 2003-м начали появляться. Фильмы не были хоть какой-то значимой частью отсидки, книги — это да. Ну а из того, что удалось посмотреть по телевизору и запомнилось, это «Штрафбат», «Бумер», «Солдаты» (первые части), «Бригада».

«Бумер» был очень близок с точки зрения субкультуры — жаргон, ценности, поведение. Очень реалистично. Видно, что авторы разбирались в вопросе. Практически без пафоса а-ля «Бригада». Простые парни, ребята из девяностых, такие как мы.

Безусловно, в разных местах наверняка было по-разному, но там, где я был, досуг осужденных никого не интересовал. Были различные редкие мероприятия типа концертов, смотров и так далее, но это делалось точно не с целью обеспечения досуга. Цель одна была (да уверен, что и сейчас так же) — это отчеты руководству, выполнение планов. Одним словом, показуха.

«Кто-то любит бред типа сериала „Побег“»

Евгений Рубанов, бывший заключенный, Свердловская область. Осужден за незаконное приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку наркотиков в особо крупном размере (часть 3 статьи 228 УК), отбывал наказание в 2006—2014 годах.

— Я сам киноман, реально. Поэтому все делал, чтобы смотреть все киноновинки. В принципе в лагере я гораздо лучше ориентировался в кинорепертуаре, чем сейчас. У нас там был как бы клуб киноманов. Иногда администрация разрешала получить флешку с фильмами тем или иным способом. Иногда работники колонии скачивали и приносили, кто как увяжет. Если я, к примеру, на хорошем счету, то мне это разрешают в качестве поощрения. Из младшего состава кто-то, возможно, и деньги за это брал символические.

Если у тебя флешка с новинками, то проблем с просмотром нет. Все хотят смотреть новое кино, а кому не нравится, тот идет в другую секцию смотреть что хочет. Большинство контингента в колонии — жители небольших городков с низким уровнем развития. Но к хорошему кино тянулись, это сто процентов.

Если осужденный не работает, то ему вообще некуда девать время. Спать днем нельзя — это нарушение режима. Сходил три раза в день в столовую — вот и все занятия. В нарды поиграл, в шахматы. Но для этого голова нужна. У нас хорошая была библиотека, книжки глотали одну за другой. А времени свободного там переизбыток.

Официальных кинопоказов у нас не было. Ведь проблема в чем? Эта система очень не любит посторонних и любыми способами от них отпихивается. В любом коллективе есть свой уклад жизни, и никто не хочет его выставлять на показ. Вот, к примеру, просмотр фильма для осужденных — его же надо привезти. Кто это будет делать? Зачем администрации эти хлопоты? Что-то везти, организовывать, когда зэки сами тянут флешки и смотрят то, что хотят видеть.

Фильмы затягивали в основном блокбастеры, которые на слуху, но попадались и артхаусные фильмы. Помню фильм «Неадекватные люди». Его парень с татарской фамилией (Роман Каримов — Прим. «Медиазоны») снял. Бразильский фильм «Два кролика». Я смотрел качественные новые фильмы, и мои товарищи по неволе тоже. Кто-то любит бред типа сериала «Побег» — тут нет средней температуры по больнице. Я знаю, что в одной колонии был бунт из-за того, что им не давали смотреть сериал про тюрьму. Мне вот больше всего запомнились «Области тьмы», «Обливион», «Неадекватные люди» и «Рыцарь дня».

«Флешка — запрещенный предмет»

Андрей Лепехин, адвокат международной правозащитной группы «Агора»:

— В общих правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений есть перечень предметов, которые заключенным запрещено иметь в колонии. Среди них симки, флешки и другие электронные носители информации. Все это посетителям и адвокатам даже нельзя проносить на территорию колоний, поэтому за передачу запрещенных предметов существует административная ответственность (нарушение статьи 19.12 КоАП влечет наложение административного штрафа в размере от трех до пяти тысяч рублей с конфискацией запрещенных предметов — Прим. «Медиазоны»). Поэтому если адвокаты что-то проносят для своих подзащитных, то это незаконно и правилами запрещено. Когда заходишь в колонию, то на пропускном пункте тебя спрашивают, есть ли какие-то запрещенные предметы — телефоны или что-то подобное. И если ты даже случайно пронес что-то запрещенное или забыл, что лежит у тебя в сумке, то могут это изъять и привлечь к ответственности.

Вот недавно в новостях была история про то, как адвокат Ольга Динзе вынесла из СИЗО Лефортово записи своего подзащитного Акрама Азимова, обвиняемого по делу о подготовке теракта в петербургском метро. Тогда это просто была тетрадочка, и за это Минюст попросил адвоката дисквалифицировать. В итоге Совет адвокатской палаты Москвы вынес ей за это предупреждение. Так указали, что вот как раз из-за правил внутреннего распорядка переписка с заключенным производится только через администрацию тюрьмы. То есть фактически закон ограничивает адвоката в возможности вообще проносить в колонию что-либо, не говоря о флешках с фильмами.

Так что если адвокатов поймают за передачей каких-то запрещенных предметов в колонию, то им грозит административная ответственность. Слышал, что и членов Общественной наблюдательной комиссии привлекали за это. Не знаю, лишали ли адвокатов за это статуса, но, возможно, и такое случалось.

«Мусульмане отказывались смотреть фантастику»

Алексей Алексеев, бывший заключенный, Иркутск. Судим дважды, в последний раз — за хулиганство и нанесение побоев (часть 2 статья 213, часть 2 статьи 116 УК). Отбывал наказание в 2014—2017 годах. Настоящее имя попросил не называть.

— Когда на общих хатах в СИЗО я первый раз сидел, то фильмы было сложно смотреть — постоянно шумно, ничего не слышно, все туда-сюда ходят. И каждый раз со скандалами надо было организовывать [просмотр]. Начиналось: давай не будем смотреть твою фантастику. Мусульмане вообще отказывались фантастику смотреть, потому что это харам, короче, для них. Они любили смотреть индийские фильмы по выходным и этот дебильный костюмированный сериал про турецкого султана. Когда на НТВ была премьера фильма «Бригада», вот его реально все ждали и всей хатой смотрели.

Когда я в первый раз сидел, телевизор был старенький и говенный. Во второй раз друзья нам в камеру уже на четверых плазму затянули. Ну а я флешки затягивал — сериалы, фильмы какие-то заказывал, через адвоката без палева проносил. И эти флешки я потом передавал на общую хату. «Сынов анархии» все смотрели там, спрашивали потом, когда следующий сезон. И когда со встреч с адвокатом возвращался, все в камере спрашивали сразу: «Ну че, ты принес?»

Я заказал себе сразу несколько своих любимых фильмов посмотреть — «Бронсон», «Донни Дарко». И «Робокопа» последнего попросил записать. Почему-то запомнился фильм «Женя, Женечка и „Катюша“» с Олегом Далем — не знаю почему.

Еще мы в камере «Нимфоманку» [фон Триера] посмотрели. Сокамерники ****** (офигели — Прим. «Медиазоны») вообще. Со мной сидели армянин по мошенничеству, мужик-работяга с Нижнего Новгорода и вьетнамец, который по-русски почти не говорил. И все трое ****** (офигели — Прим. «Медиазоны»). Им не то что не понравилось, они не поняли ни фига. Я им рассказал, что такое нимфомания вообще, и они подумали, что они сейчас заценят порнографию. А оказалось, что в фильме, наоборот, все очень отвратительно. Я еще этот фильм потом по дурости отправил на общую хату, меня чуть не отписали за это оттуда. Потому что это трешак дикий для российского зэка.

Второй срок я провел почти весь под крышей (в помещении камерного типа, ПКТ; так называются тюрьмы внутри колоний, куда заключенных переводят в порядке взыскания за нарушение режима — Прим. «Медиазоны»), и вот за месяц где-то до освобождения меня перевели на строгий режим. Там было человек двадцать в общей сложности, и на всех телевизионка была. У нас две флешки было — одна с музыкой, с клипами дебильными, а вторая — с фильмами. И вот на флешке был фильм, который я очень хотел посмотреть, когда освобожусь, — «Омерзительная восьмерка» Квентина Тарантино. Я там кинопоказ устроил практически: приготовил чифир, конфет расшевелил, сигарет через магазин заказал нормальных. Заставил половину народа со мной фильм смотреть. Мне в итоге очень фильм понравился, я его хочу вот пересмотреть.