В октябре на экраны выйдет первый фильм в формате IMAX на русском языке — лента «Сталинград» Федора Бондарчука. КиноПоиск побывал в Лос-Анджелесе, где располагается офис IMAX, увидел 10 минут из грядущего релиза, побродил по хранилищу копий и послушал истории про картины «Аватар» и «Темный рыцарь».
Недавно Стивен Спилберг и Джордж Лукас рассуждали о том, каким будет будущее кинопоказа, и пришли к выводу, что кинотеатров станет меньше, но сами они будут больше, а цена билета на сеанс возрастет до 50—150 долларов. Выживать в этих условиях будут масштабные фильмы-аттракционы с визуальными эффектами, видеть которые надо непременно на большом экране. Такой расклад на руку компаниям вроде IMAX, которая не только открывает новые залы, но и ищет локальные, а не голливудские картины, чтобы заполнять репертуар.
«Иногда в международном графике релизов — а IMAX представлен в 53 странах — возникают дыры по разным причинам. Первый вариант их заполнения — найти голливудский контент, но чаще всего мы делаем выбор в пользу фильма на языке конкретной страны, — воодушевленно рассказывает вице-президент IMAX в области international film development Энтони Вогелз. — У IMAX был опыт выпуска нескольких локальных релизов. Например, очень успешным был такой опыт в Китае. Также мы работали с французскими, корейскими, японскими фильмами, в этом году у нас запланирован релиз индийского и французского проектов. Мы всегда делаем выбор в пользу масштабных и захватывающих картин. И для аудитории важно, что она может увидеть ленту в формате IMAX на своем родном языке».
Впрочем, со «Сталинградом» история чуть другая. В IMAX приняли решение работать с картиной Бондарчука еще до того момента, как стала понятна дата релиза. Просто бизнес IMAX в России достиг таких объемов, что в компании поняли: пришло время работать с национальными фильмами. Недавно компания опубликовала сухие, но очень показательные цифры: кассовые сборы за первые полгода 2013-го выросли по сравнению с тем же периодом предыдущего года на 80 %. Увеличилось и число залов — с 24 до 38 на территории России и стран СНГ.
О том, что «Сталинград» будет первой российской картиной, выпущенной в формате IMAX, КиноПоиск догадался в октябре 2011 года. Тогда один из наших собеседников в IMAX сказал, что «ведутся переговоры», но не назвал конкретных имен. Сразу стало понятно, о чем речь. Другой фильм, схожий по масштабу с военным эпиком Бондарчука, в России в этот момент не снимался. А IMAX придирчиво выбирает проекты.
«При выборе фильмов, которые могут стать локальными IMAX-релизами, мы руководствуемся определенными критериями, — объясняет Вогелз. — Существует много ограничений. Прежде всего мы хотим работать с ведущими режиссерами. Зачем вообще выпускать в России фильм местного производства в формате IMAX? Ведь голливудские фильмы выходят там одновременно со всем миром и собирают отличную кассу, а вот процент российских фильмов в прокате весьма невелик, около 13 % в 2012 году, если я не ошибаюсь. Мы уверены, что фильм на русском языке должен быть не просто красивым и качественным, но и потенциально популярным среди аудитории».
Представитель IMAX не скрывает, что за последние два года в IMAX поступало множество предложений от российских кинематографистов, желающих выпустить свой фильм в этом формате. Некоторые из них в итоге вошли в топ самых кассовых отечественных релизов. Однако всем им было отказано. «Когда мы встретились с Федором и Александром, то поняли, что именно „Сталинград“ будет первым российским релизом в формате IMAX. Нам важно, что это признанный мастер, у которого за плечами такие фильмы, как „Девятая рота“ и „Обитаемый остров“. Для нас Федор — режиссер-визионер. Мы всегда делаем выбор в пользу визионеров, таких как Вонг Кар-Вай, Жан-Пьер Жене, Зак Снайдер», — говорит Вогелз.
«Американцы более сентиментальные. Они жутко открытые. И если это попадает в эмоцию, то они живо реагируют. Вот как Стэйси сейчас подходила и, вытирая глаза, сказала, что ничего не поняла, но это рвет ее сердце, ей всех жалко (имеется в виду просмотр 10 минут рабочего материала в офисе IMAX — Прим. КиноПоиска). Все равно все находятся в поиске эмоций. При всем комфорте жизни люди гоняются за одним: за эмоциями, сопереживанием, состраданием», — делится своим впечатлением Федор Бондарчук. Он готов часами рассказывать про каждую маленькую деталь кинопроизводства: от пальчиковых батареек, которые, как выяснилось, в России садятся быстрее, чем в остальном мире, до работы с тремя стереографами, которая стала для него абсолютно новым опытом. «Я сначала думал, что мы не снимем такую картину, хотел отказаться от идеи снимать в 3D. Все казалось слишком сложным. Но потихоньку, вопрос за вопросом мы решили все проблемы», — признается режиссер.
КиноПоиск мог сам убедиться в масштабе «Сталинграда», побывав на съемочной площадке фильма.
«Сталинград» Бондарчук решил начать со сцены в Японии, в Фукусиме. Огромный самолет МЧС прилетает на место взрыва, российские спасатели пытаются найти выживших. Рассказ о Сталинградской битве ведет пожилой человек, лица которого зрители не увидят до конца фильма. Своей историей он пытается успокоить и отвлечь обнаруженную под завалами женщину. Снимали и Фукусиму, и Сталинград под Санкт-Петербургом, до неузнаваемости трансформируя отснятые кадры с помощью специалистов по компьютерной графике.
Мы разговариваем с Бондарчуком тут же, в штаб-квартире IMAX, где он следит за процессом работы над картиной. «Кинематографистам важно, чтобы изображение было таким, каким они его задумали, и все регулируется прямо здесь. Например, важно, чтобы тени были насыщенными и глубокими. В „Сталинграде“ это имеет значение в сцене ночного сражения. Вчера к нам заходил Александр (Роднянский — Прим. КиноПоиска), и он остался доволен изображением», — рассказывает Дэвид Кили, исполнительный вице-президент IMAX.
Продюсер Александр Роднянский прекрасно понимает, что зрители уже не пойдут в кино на военную драму, снятую по образцу полувековой давности. «Зритель становится все более требовательным, его не обманешь сделанными по старой технологии декорациями, отсутствием деталей. Получается, в борьбе за зрителя нам все равно нужно равняться на Голливуд, — рассуждает продюсер «Сталинграда». — Мы же не идиоты, мы не сравниваем себя с Universal или Warner. Но если мы хотим волновать зрителя фильмами на его родном языке, то мы не можем не участвовать в этой гонке вооружений. С одной стороны нам говорят: куда вы лезете? А с другой стороны спрашивают: я вот „Хоббита“ смотрел, там все так круто, а вы чего делаете? Нам что, только комедии выпускать? Это тоже выход, но скорее для малых киноиндустрий. Российское кино все-таки стоит на плечах гигантов советской кинематографии, жанрового разнообразия».
Эта самая гонка вооружений оставляет в проигравших даже те фильмы, которые были сняты всего 10 лет назад. «Требования к зрелищам постоянно растут. Я вот вчера включил телевизор и увидел первого „Гарри Поттера“, — делится с КиноПоиском Роднянский. — Посмотрел минут двадцать и выключил. При всем обаянии он уже выглядит немного устаревшим. Я не умаляю достоинств классических картин. Но ведь многие наши современники сейчас уже практически не читают классическую литературу, написанную 200—300 лет назад. Язык изменился, он отличается даже от языка 25—30-летней давности. То же самое происходит и с кинематографическим языком. Элементы сохраняются, но характер их использования меняется».
Тем временем журналистов забирают на экскурсию по огромному хранилищу копий IMAX. Дэвид Кили то и дело показывает на ту или иную коробку: тут «Аватар», а тут — «Темный рыцарь». Про каждый фильм у него наготове какая-нибудь забавная байка. «Посмотрите вот сюда, — привлекает наше внимание Кили. — Это кадры из документального фильма о „Титанике“, который мы сняли еще до того, как Джеймс Кэмерон принялся за свой „Титаник“. Мы поставили камеры на российское судно „Академик Келдыш“. Вот этот человек, Стивен Лоу, работал с командиром „Мира“ Анатолием, и, когда обнаружили обломки „Титаника“, мы сняли фильм, который стал очень популярным и привлек внимание Джеймса Кэмерона. Тогда Стивен взял его с собой на „Келдыш“, и фильм Кэмерона, можно сказать, родился благодаря нашей картине. Вероятно, он этого не помнит, но это так».
Кстати, о негативах «Аватара» и «Темного рыцаря». С ними тоже связаны свои истории. «Здесь у нас негативы „Темного рыцаря“. Видите название? — продолжает Кили. — У Криса (Кристофер Нолан — Прим. КиноПоска) четверо детей, и негативы его фильмов обычно подписаны именем одного из них. Кажется, негативы „Бэтмэн: Начало“ назывались „Первый поцелуй Рори“, „Темного рыцаря“ — „Свадьба Флоры“, а „Темный рыцарь: Возрождение легенды“ назван в честь его младшего сына, Магнуса Рекса. Рабочее название „Интерстеллара“ — „Письмо Флоры“. Ему уже приходится повторяться. Hе заведешь же нового ребенка!»
Фильмы — они и правда как дети. К каждому нужен свой подход. Лучше всех своих «детей» знает Джеймс Кэмерон. «Самым кассовым для нас был „Аватар“, — вспоминает, проходя чуть дальше, Кили. — Джеймс Кэмерон и Крис Нолан — самые проницательные люди в индустрии. Помню, Кэмерон, принимая решение о соотношении сторон фильма для IMAX, сделал удивительное предсказание, благодаря которому релиз и стал таким успешным. Он сказал тогда, что фильм будет идти с аншлагами в течение четырех месяцев. Каждое место будет продано. Все, конечно, пожали плечами. Специально по его просьбе мы сделали негативы „Аватара“ на 20 % меньше, чтобы они не полностью занимали экран. Кэмерон хотел быть уверенным, что люди на местах в первом ряду — а все места были выкуплены, — смогут увидеть качественное изображение. Это единственный фильм, который мы показывали с таким уменьшением».
Кили рассказывает, что компания контролирует качество показа в каждом зале IMAX во всем мире прямо из своего офиса в Канаде. «В Торонто у нас располагается единый центр, который связан со всеми проекторами IMAX во всех 53 странах присутствия, так что мы можем проверить яркость каждого из них. Знаете, кинотеатры часто любят уменьшать мощность ламп. В IMAX такого не случится», — уверяет он.
Следят в IMAX не только за яркостью, но и за звуком. «Мы часто шутим, что все звукооператоры слегка туги на ухо, иначе почему они делают саундтрек таким громким? — улыбается Кили. — У нас звук предустановлен так, как его выставили здесь создатели фильма. Однако в кинотеатрах зрители, бывает, жалуются на громкость. Кинотеатрам разрешается звук убавлять. Но у IMAX есть секретное оружие! Каждое утро звук автоматически возвращается к оригинальным настройкам. Если этого не делать, то один зритель пожалуется в среду, другой — в четверг, а к выходным звук будет совсем не таким, каким его задумывал режиссер. В том, что касается „Сталинграда“, мы сейчас как раз работаем над этим. Александр хочет, чтобы зрители в зале ощущали, что сами вместе с героям пересекают Волгу».
Президент IMAX Entertainment Грегг Фостер уверен, что IMAX может сделать картину лучше, помочь ей пробиться к зрителю. И уверен, что это сработает и со «Сталинградом». «Мы не просто поощряем фильмы на других языках. Мы берем фильм и делаем его лучше. Большим замыслам мы предоставляем большую площадку, на которой они могут развернуться, — говорит он. — Заходя в зал, вы видите огромный экран. Только экран и больше ничего. Фильм должен отдаваться у вас в груди. Мы хотим максимально воздействовать на все органы чувств, чтобы опыт, получаемый зрителем в IMAX, было невозможно получить где-либо еще: на экране компьютера, в небольшом зале, на планшете, в домашнем кинотеатре».
Возможно, небольшие залы действительно, как и предрекают Спилберг с Лукасом, канут в Лету. И увидеть фильмы вроде «Аватара» можно будет только за огромные деньги в мегаплексе. Фостер не скрывает, что в стратегии компании учитывают подобные прогнозы: «В моем понимании всегда существовало три вида фильмов: независимое малобюджетное кино, среднебюджетное кино и блокбастеры. На мой взгляд, сейчас, когда студии, которые раньше выпускали 25 фильмов в год, теперь выпускают 18 лент, основной удар пришелся как раз на середнячков. То же самое происходит и с кинотеатрами. Есть небольшие артхаусные заведения, есть легендарные огромные мультиплексы, а вот то, что посередине, тоже постепенно уходит. Не знаю, когда это случится, но мы заинтересованы в крупных и значимых локациях. Например, в Лос-Анджелесе мы только что подписали контракт на Китайский театр Граумана, тот самый, что находится на бульваре Голливуд рядом с отпечатками рук звезд. Там будет IMAX. В Москве у нас есть IMAX Sapphire — уникальный кинотеатр с довольно высокими ценами. Думаю, все сводится к тому, что кинотеатры должны будут выделяться, отличаться от всего остального знаковым местоположением, уникальными услугами».
Исполнительный вице-президент Sony по маркетингу Скотт Шерр о трансформации рынка говорит с легким сожалением. «Мне бы хотелось, чтобы у зрителей оставалась возможность выбора, в каком формате смотреть кино. И мы стараемся предоставлять качественный продукт во всех форматах, включая IMAX, — напоминает он. — Поэтому я надеюсь, что то, о чем говорят Спилберг и Лукас, не произойдет, ведь в таком случае насладиться качественными фильмами смогут гораздо меньше зрителей». Он уверен, что именно возможность выбора привлекает зрителей в кинотеатры.
«У меня возникает, может, нелепая, но очевидная аналогия с театром, — говорит продюсер Роднянский. — Театр начинался как самое демократическое искусство. Со спектаклями, игравшимися на площадях для всех. Сейчас это элитарный вид искусства с ограниченным количеством залов, с очень дорогими билетами, с невозможностью туда попасть и с определенным сегментом аудитории, которая традиционно их насыщает. Театр усложняется, он перестал быть просвещением для всех. В кинотеатре аттракционность подразумевает очень высокую стоимость билета. Тот же Спилберг сказал, что на „Железного человека“ средний билет стоил 25 долларов, потому что он шел в IMAX, в 3D, а на „Линкольна“ — 7 долларов. Будут появляться уже не мультиплексы, а мегаплексы с большим количеством экранов, которые позволят собираться тем, кто любит подобного рода аттракционы».
Ситуация в индустрии меняется и трансформирует репертуар кинотеатров. Рост стоимости билета привел к тому, что сейчас поход в кино стал дороже ужина в ресторане, хотя традиционно было наоборот. «Кинотеатр становится частью luxury-сегмента, — продолжает Роднянский. — Все остальное уходит на альтернативные платформы. Такой сериал, как „Игра престолов“, кто сейчас покажет в кинотеатре? А еще 20 лет назад подобного рода зрелище было достоянием исключительно киноэкранов. Кто бы сегодня снимал „Крестного отца“ для большого экрана? Сегодня от киноэкрана требуется большое эмоциональное погружение, убедительное, такое, которое теряется при просмотре на других платформах».
Язык эмоций, что важно для кинематографистов, не требует перевода. Категории «впечатление», «погружение» рассчитаны на международную аудиторию. «Чему я научился благодаря „Сталинграду“, так это тому, что у формата IMAX нет языковой принадлежности. Слова не так важны, как изображение, как эмоции, — подтверждает Грегг Фостер. — Когда вы видите что-то на таком большом экране, неважно, на каком языке говорят герои. Эмоциональная связь, которая возникает благодаря масштабу изображения, говорит сама за себя. Все материалы, которые я видел по „Сталинграду“, обладают вневременными эмоциями, которые легко переводятся в формат IMAX. Еще я заметил, что в фильме Бондарчука много крупных планов, которые производят мощное впечатление. При этом в них есть удивительная интимность, камерность, которая сама по себе вызывает сильные эмоции. Мы видим страдания этих людей так близко, что это неизбежно вовлекает нас. Как раз благодаря величине изображения. Впервые я заметил это именно при просмотре „Сталинграда“».
Что касается планов широкого проката драмы Бондарчука за пределами России, то, по словам Скотта Шерра, в перспективе Sony и другие территории. «Фильмы на иностранных языках мы выпускали не только на локальном рынке, но и экспортировали в другие страны, — напоминает Энтони Вогелз из IMAX. — Такой фильм, как „Врата дракона“, выходил не только в Китае, но и в Юго-Восточной Азии, и в России. „Сталинград“ мы тоже планируем показать не только в России. Например, большой интерес к этой истории проявляют в Китае».
«Сталинград» выходит на российские экраны 10 октября 2013 года.
