Мартин Скорсезе: Итальянец в Нью-Йорке

Когда у тебя за плечами творческая жизнь в 50 лет, зрители имеют тенденцию забывать, с чего все начиналось. Мы решили отследить фильмографию Мартина Скорсезе до его первой режиссерской номинации на «Оскар», узнать о родителях именинника, о его взрослении и о том, какие фильмы, постановщики и события повлияли на становление мастера, чьи работы стали синонимом настоящего кино.

Родители отца Мартина Скорсезе эмигрировали в Америку из провинции сицилийского города Палермо. Предки прибыли в Штаты в 1910 году. Говорили только по-итальянски, так и не став настоящими американцами. Родители Мартина родились, выросли и большую часть жизни провели на Манхэттене. Чарльз Скорсезе — гладильщик, Кэтрин Скорсезе — швея. Пережили Великую депрессию, мыкались по чужим квартирам. Марти родился на Лонг-Айленде, но в пятидесятых родители снова вернулись на родную Элизабет-стрит в Маленькую Италию. Посетить родную Сицилию Скорсезе смогут только в начале семидесятых.

Между собой Чарльз и Кэтрин разговаривали на жгучей смеси итальянского (или, как говорит сам Скорсезе, сицилийского) и английского. Мартин унаследовал от родителей кустистые брови, но так и не сумел преодолеть ментальный барьер и заговорить по-итальянски.

Будущее светило мирового кинематографа рос болезненным ребенком, страдал от астмы. Можно сказать, что болезнь дважды сыграла важную роль в его жизни. Из-за астмы Марти увлекся кинематографом, поскольку не мог играть с друзьями во дворе и часть времени пропадал в кинотеатрах вместе с родителями или старшим братом Фрэнком (увиденный в восьмилетнем возрасте фильм Майкла Пауэлла «Красные башмачки» воздействует на юного Марти с невероятной силой). В 1978-м Скорсезе окажется на волоске от смерти из-за внутреннего кровотечения, переживет четыре самых страшных дня в жизни и решит, что пережил второе рождение.

Религия была важным аспектом жизни Скорсезе, но до того случая в 1978-м будущий режиссер не уделял ей должного внимания, несмотря на родителей-католиков. «Я чувствую вину, да, — говорил режиссер в интервью Cahiers Du Cinema в 1974 году. — Очень суеверен. Окружаю себя множеством ритуалов. Но ноги моей больше не будет в церкви, и со священниками я тоже больше не разговариваю».

В глубине души Скорсезе хотел быть святым. «Но я не знал, с чего начать! Может, стать миссионером? Когда мне было восемь лет, я мечтал отправиться на далекий-предалекий остров и лечить прокаженных. Но это было не очень-то удобно: оставить семью, уехать на край света, потом еще эти прокаженные... Короче, я решил, что должен быть иной путь. Я вырос по соседству со священником, обожал его и подражал ему. Решил рассказать ему про свое призвание, но он только посмеялся над ним».

Соседский пастырь был снобом — ходил только на европейское кино и постановки Шекспира. На американское кино смотрел свысока, современную музыку презирал, слушал только классику. Призывал детей заниматься спортом и требовал держаться подальше от девчонок. «Для меня он был воплощением религии, — вспоминает Мартин. — Его влияние на детей было невероятно сильным. Но он обращался с нами, как с недоумками. Говорил: „Жалкие людишки! Думаете, ограбить банк — значит ввалиться внутрь и палить во все стороны!“ Я запомнил эту фразу и потом вставил ее в „Берту“. Но он был прав. Мы бы действительно палили во все стороны. Благодаря ему я начал думать. Он был практически идеальным священником, но, когда мне нужно было духовное напутствие, он никогда не оказывался рядом. Он не понимал меня и не воспринимал всерьез».

Другие служители церкви оказались такими же бюрократами исповедален. Скорсезе разочаровался. Впрочем, скепсис не помешал юному Мартину посещать подготовительную семинарию в Нью-Йорке на 86-й улице. Он начал учиться в 1956 году. Город содрогнулся под напором рок-н-ролла, захлестнувшего все радиостанции и завладевшего умами молодежи. Для 14-летнего подростка эта музыка стала своеобразным откровением, он буквально влюбился в нее. По району, где жила семья будущего режиссера, расхаживали парни в кожаных куртках а-ля Марлон Брандо, бегали симпатичные девушки. Мартин был очарован драмой Ричарда Брукса «Школьные джунгли» («Мы каждый день проживали в этом фильме!»), но девушки его интересовали еще больше. Какая семинария! «Меня очень быстро отчислили, — вспоминает Скорсезе. — Для них я был отморозком, будущим гангстером. Так что я пошел в католическую школу с намерением вернуться в семинарию потом, но так и не вернулся».

Мальчишке, росшему в квартале Нью-Йорка Маленькая Италия, прямая дорогая или в гангстеры, или в священники. Физически Марти никак не тянул на гангстера — его часто поколачивали на улице, — а с религией любовь не завязалась. «Чтобы выжить, мне нужна была определенная стратегия поведения. И я начал очень быстро говорить, выдавал здоровые монологи, смешил людей своим абсурдным поведением». Если на улице завязывалась драка, Мартин не спешил, прибегал на пару минут позже. Привычка опаздывать с ним и по сей день — режиссер приходит на площадку, как на драку, на несколько минут позже.

Как Мартин снимал абсурдное кино

Свой первый короткометражный фильм Мартин Скорсезе называет «девятью минутами визуальной бессмыслицы». Лента «Что такая красивая девушка делает в таком месте?», снятая в 1963 году, — остроумная история о паранойе, которую испытывает главный герой после приобретения загадочной картины с мужчиной, стоящим в лодке (в роли мужчины сам режиссер).

Скорсезе был 21 год, он учился в киношколе Нью-Йоркского университета, обожал французскую «новую волну», болел фильмами Ингмара Бергмана, Микеланджело Антониони, Сатьяджита Рея и Федерико Феллини, но при этом не забывал о юморе. Особенно начинающего режиссера увлекали работы Мела Брукса (да-да, того самого!) и Сида Сизара (комедийного актера и сценариста). «Помню, меня поразила история про еврея, которому 2000 лет, и он путешествует по всей истории человечества, встречаясь с разными персонажами вроде Шекспира. Ничего подобного мы раньше не видели. Поэтому я попытался напичкать свой студенческий фильм абсурдным юмором, всякими техническими трюками и спецэффектами, вместо того чтобы снимать в реалистичной манере».

За свой фильм «Дело не только в тебе, Мюррей!» Скорсезе получил премию имени Эдварда Л. Кингсли. Черно-белая девятиминутная картина начинается с подмигивания лысоватого мужчины в камеру. «Здрасьте, — с итальянским акцентом говорит он. — Галстук видите? 20 долларов. Ботинки видите? 50 долларов. Костюм видите? 200 долларов. Эта машина — 5000 долларов. Прокатимся?» Это и есть Мюррей. Затем вы познакомитесь с его другом Джо. Близкие друзья, они постоянно соперничают друг с другом, воруют друг у друга. По словам самого режиссера, Мюррей и Джо живут точно так же, как и многие его друзья. «Я одновременно любил и ненавидел такие отношения». Постепенно становится понятно, что мы следим за становлением гангстера-бутлегера.

Разминка перед «Злыми улицами», зарисовка о жизни двух друзей, короткометражка «Дело не только в тебе, Мюррей!» (1964) снималась при помощи приятелей самого Скорсезе. Они подыскивали места для съемок, костюмы, бутафорию. Мы еще встретимся с друзьями Мартина, а пока давайте досмотрим его вторую работу. Обратите внимание, как в финале Скорсезе копирует «Восемь с половиной» Феллини.

«Этот фильм ценен для меня как документальный, потому что мы снимали его в подвалах, барах и трущобах Маленькой Италии, — говорит Мартин. — Когда потом я искал натуру для „Злых улиц“, то оказалось, что практически все эти места уже снесены. Таким образом, „Мюррей“ стал записью уже не существующего мира».

Как Скорсезе обидел своих друзей

На протяжении трех лет Мартин Скорсезе корпел над своим первым полнометражным фильмом «Кто стучится в дверь ко мне?» (1967). Разумеется, он был автобиографическим. Режиссер и по сей день считает, что кино должно быть личным. «Если это не так, я утром из кровати не вылезу!» Сначала сценарий назывался «Вызывайте танцовщиц» (Bring on the Dancing Girls). Мартин начал снимать фильм на 35-миллиметровую пленку еще в университете.

Вместе со своими друзьями Скорсезе снимал фильм в Маленькой Италии. Главный герой фильма — молодой человек по имени Джей Ар (разумеется, итальянского происхождения) — тусовался с приятелями, пил в барах, дрался и весело проводил время. Протагониста, в котором легко узнавался сам Мартин, играл начинающий актер Харви Кейтель. В 1967-м бывший преподаватель Мартина Хэйг Манугян посоветовал режиссеру дописать некоторые эпизоды с целью разработки внутреннего конфликта героя. Скорсезе был вынужден сменить актрису, заново вызвать Кейтеля и провести с ним еще четыре недели на съемках. В целях экономии средств снимали на 16 миллиметров. «Разница прямо глаз режет!» — сокрушался впоследствии режиссер.

В «Кто стучится в дверь ко мне?» нет сюжета, как считает Скорсезе. Джей Ар влюбляется в девушку, но его друзья ревнуют. Чувствуя вину, герой отказывается заниматься с девушкой сексом в постели своей матери (эту сцену снимали в заставленной статуэтками Мадонны спальне матери Мартина). Когда Джей Ар узнает, что девушка уже не девственница, он называет ее шлюхой и пытается вернуться в компанию друзей, но уже поздно. Все, что когда-то имело ценность в жизни героя, потеряно. «Тогда я чувствовал себя так же, был совершенно разбит, — говорит Скорсезе. — Наверное, поэтому не получилось снять понятный для зрителя фильм».

Критик Роджер Эберт с Мартином не согласился. Он написал восторженную рецензию на фильм, показанный на Чикагском кинофестивале в ноябре 1967 года: «Работа настоящего гения. Фильм сопоставим с лучшими картинами всех времен и народов, причем как в актерском, так и в техническом плане. Вне сомнений, этот фильм одно из величайших достижений американского кинематографа». Спустя два года, когда картина наконец-то выйдет в прокат, Эберт напишет уже другие слова, указав на наличие в фильме «серьезных структурных недочетов».

Лента «Кто стучится в дверь ко мне?» никак не могла обзавестись прокатчиком. Этот факт, безусловно, удручал молодого режиссера. Вдобавок он поссорился со своими друзьями, посмотревшими фильм в Чикаго. Скорсезе взял настоящие имена своих товарищей, не предупредив их. «Им понравился только Джей Ар, но им фактически был я! Я показал только один процент настоящей натуры своих друзей, причем выставил их в наихудшем свете. А ведь я всего-то хотел показать парня-католика и его отношения с девушкой, к которой он испытывает синдром Мадонны и блудницы. Эта проблема стара, как Сицилия! Показал фильм своему преподу, а он сказал, что это совсем неактуально, мол, тема стара как мир, а сейчас надо снимать про наркотики и свободную любовь. Но людям, выросшим в гетто — полякам, евреям, ирландцам, итальянцам, — эта тема понятна и близка. На мой взгляд, Роберт Редфорд живет на другой планете, в какой-то другой Америке, которую я вижу где-то там, вдалеке».

Как правильно бриться

Поскольку первый полнометражный фильм нашего героя не получил признания зрителей из-за проблем с прокатом, режиссер впал в уныние. Он только что развелся со своей первой супругой (вы же помните, что Марти любил девушек?) и обретался в пустой квартире без гроша в кармане.

Забегая вперед, отметим, что первый полнометражный фильм свел Мартина с монтажером Тельмой Шунмейкер, которая станет его постоянной спутницей на протяжении всей карьеры. Вот вам откровенное признание мэтра, сделанное во время одного из интервью в 1976 году: «Съемки фильма — для меня очень неприятное занятие. Приятны только моменты работы с людьми, которые тебе небезразличны. Иногда случается какое-нибудь волшебство, но оно длится несколько секунд, и снова начинается пытка! Гораздо больше я люблю монтаж. Как раз в этот момент фильм начинает обретать форму, даже несмотря на депрессию, затаившуюся за углом, когда ничего не получается. Во время монтажа рядом с тобой меньше людей и меньше вопросов. Как же меня добивают эти вопросы на съемках! Актеры, техники, продюсеры — вечно все что-то спрашивают! Даже простейший вопрос „Хотите кофе?“ приводит меня в ступор! И так далее. Тысячи вопросов день за днем. В монтажной комнате я, слава Богу, наедине с монтажером. Но потом настает время новой пытки: надо перерезать пуповину, отделить себя от фильма и передать его продюсерам и прокатчикам. Поймут ли они его? Смогут ли продать? Мои фильмы очень личные, поэтому их сложно продавать».

Но вернемся в конец 1960-х. Пустая комната, пустые карманы. Скорсезе снова сосредотачивается на себе и вспоминает о своей необычной черте — сложности с бритьем. Режиссер начал писать сценарий короткометражки, которая получила название «Бритье по-крупному». «Пока писал, все было серьезно. Начали снимать — обхохотались!»

Шестиминутная короткометражка начинается как обычная реклама пены для бритья или бритвенного станка. Молодой человек начинает бриться под лирическую композицию 1939 года «I Can’t Get Started» и забривает себя до смерти.

Пародия на рекламу? Не угадали. Это высказывание режиссера против войны во Вьетнаме. «Парень, перерезающий себе глотку, символизирует американского обывателя, — поясняет Мартин. — Я даже хотел в финале вклеить кадры из Вьетнама, но передумал».

Опять забежим вперед и отметим, что «Бритье по-крупному» оказалось в сериале «Американский папаша». В эпизоде The Best Christmas Story Never Told Стэн Смит попадает в 1970 год и встречает Мартина Скорсезе. «Обожаю ваши фильмы!» — радуется Стэн. «О, вы видели мою шестиминутную короткометражку про бреющегося парня?» — радуется молодой Скорсезе.

Пока Марти ждал появления прокатчика своего полнометражного дебюта, его позвали снимать картину «Убийцы медового месяца». В основе триллера лежала история стокилограммовой медсестры Марты Бек и смазливого испанца Реймонда Фернандеса, порешивших немало женщин в сороковых годах прошлого столетия и закончивших жизнь на электрических стульях. Франсуа Трюффо называл «Убийц» своим любимым американским фильмом.

Скорсезе разработал картину, подготовил ее к съемкам, провел неделю на съемочной площадке и… был уволен. Его заменил сценарист Леонард Кастл. «Он слишком медленно работает», — пояснял Кастл журналистам. «Не видел фильм. Не знаю, оставили ли там что-то из моих кадров, — комментирует эту историю Скорсезе. — Кажется, они пересняли все. Им не понравились мои разработки с камерой на кране. Я хотел снимать все одним дублем, было бы очень красиво! Вышло так, что я бы обошелся продюсерам очень дорого, и меня заменили. Что еще хуже, я так и не сумел объяснить им, что я пытался сделать. Может, еще не дорос до таких экспериментов. В любом случае Кастл должен был снимать фильм с самого начала, ведь он же автор сценария. Но я был смертельно напуган и вернулся в университет Нью-Йорка преподавать режиссуру. Но меня и оттуда выперли, потому что я часто отсутствовал».

Отсутствие Марти объяснялось просто: он монтировал свой полный метр, а также документальные картины Майкла Уодли. В 1968-м прокатчик фильмов жанра эксплотейшн Джозеф Бреннер купил дебютную ленту режиссера, но с одним условием: требовалось доснять сцену секса. Так Скорсезе снова вызвал Харви Кейтеля, и они отправились в Амстердам, где согласно изменениям в сценарии Джей Ар предавался сексуальным фантазиям.

Фильм, называвшийся «Я звоню первым» (I Call First), был переименован в «Кто стучится в дверь ко мне?» (в честь песни, играющей на финальных титрах) и в 1970 году вышел в прокат. На этом работа Мартина Скорсезе в жанре эксплотейшн не закончилась.

Под Рождество 1970 года Марти получил отличный подарок. Коллега Брайан де Пальма познакомил начинающего режиссера с актером, которого он снимал в своей дебютной ленте «Приветствия», затем в фильме «Свадебная вечеринка» и уже утвердил в проект «Хай, мамаша!». Актера звали Роберт Де Ниро. Оказалось, что Марти и Боб не только оголтелые перфекционисты, но и в пятидесятых посещали один и тот же танцевальный зал «Уэбстер Холл».

Мартин едет в Голливуд

Как и все итальянцы, Скорсезе не любит уезжать из своего дома, покидая семью. В Лос-Анджелесе режиссер оказался ради монтажа документальной ленты Medicine Ball Caravan (это была его последняя работа в качестве монтажера). Практически сразу после приезда в Голливуд Марти познакомился с королем трэша Роджером Корманом. Мастер малобюджетного кино видел дебютную полнометражку Скорсезе, а также знал, что он работал ассистентом режиссера и монтажером проекта «Вудсток» Майкла Уодли — картина получила премию «Оскар» как лучший документальный фильм.

Роджер сделал Мартину предложение, от которого тот не смог отказаться. «Он предложил мне снять сиквел картины „Кровавая мама“, которую я не видел, — вспоминает режиссер. — Не жалею, что согласился, потому что здорово оторвался на съемках! На автобиографию Берты Томпсон наткнулась жена Роджера Джулия Корман и предложила мужу экранизировать ее. Правда, сценарий не имел практически ничего общего с книгой».

Скорсезе собирался снимать кино с размахом. Но с бюджетом в 600 000 долларов об этом можно было забыть. Сценарий пришлось сократить, удалить все масштабные сцены, переписать некоторые, удалить эпизод в Батон-Руж и так далее. Триллер «Берта по прозвищу Товарный Вагон» сняли за 24 дня в штате Арканзас. Скорсезе добивался сходства героев с персонажами «Волшебника из страны Оз» и даже заставил гримеров сделать Барбаре Херши прическу, как у Дороти.

Фильм о четверых отщепенцах эпохи Великой депрессии стал не просто еще одной «бэхой» от студии Кормана, но и во многом перекликается с проектом «Злые улицы», подарившим известность Мартину Скорсезе. «Герои „Берты“ — ребята, которые просто отрываются, — считает режиссер. — Они никого не убивают до самого финала. Ван Мортон вообще потом становится членом Партии черных пантер, защищавшей права чернокожего населения. Знаете, чернокожие зрители в Штатах любили этот фильм».

При работе над «Бертой» Мартин скрупулезно продумывал каждый кадр, несмотря на специфику фильма. «Обратите внимание, что каждый персонаж в финале погибает по-разному, — гордится режиссер. — И каждый раз движения камеры разные. Корман предоставил мне полную свободу действий». (Дань фильмам категории Б Скорсезе отдаст гораздо позже, уже в наше время, когда будет снимать «Остров проклятых».)

Радость Марти убавил его новый друг режиссер Джон Кассаветис: «Ты потратил целый год жизни на съемки дерьмового кино!» Скорсезе испытывал глубочайшее уважение к отцу американского независимого кинематографа, чьи «Тени» и по сей день называет среди фильмов, оказавших на него наибольшее влияние. История о жизни богемы в Гринвич-Виллидж показала Мартину в 1959 году совершенно другой мир, отличный от того, в котором он существовал вместе со своими дружками-бандитами и соседскими священниками.

Казалось, вот она, слава, но режиссер не собирался бросать семью и Нью-Йорк ради работы на студию. Пока Мартин монтировал «Алису», он, улучив время, улизнул домой и снял документальный фильм о своих родителях «Италоамериканец» (1974). С тех пор режиссер будет балансировать между художественным и документальным кино, а также между независимыми постановками и голливудскими фильмами.

Документальное кино о родителях неожиданно для самого Скорсезе стало исследованием проблем эмиграции. «Когда я приступил к монтажу, то понял, что не знаю о некоторых событиях, о которых рассказывали мать с отцом, — признается Марти. — Я жил с ними, но не знал их и не понимал их. Потом я понял еще кое-что: они когда-то умрут. Поэтому, когда в финале изображение становится черно-белым и застывает на лице моей матери, я счел этот переход кадром смерти. Нужно было вернуть маму к жизни, так что я добавил шутку, где она кричит на меня: „Я убью тебя! Ты не выберешься живым из дома!“»

На вопрос журналистов «Каковы ваши дальнейшие планы?» Скорсезе скромно отвечал: «В июне 1975-го буду снимать кино под названием „Таксист“ по сценарию Пола Шредера. 34 съемочных дня, почти как на „Алису“. Главный герой похож на Артура Бремнера, который пытался убить Джорджа Уоллеса. Он выходец из американской глубинки, приехал в Нью-Йорк, по ночам мучается бессонницей и водит такси. Нью-Йорк кажется ему сюрреалистичным, дьявольским. Будет много закадрового голоса. Смесь „Карманника“ Брессона, фильмов Сэма Фуллера и „Злых улиц“. Не знаю, как у меня получится соединить все эти ингредиенты, но таким я вижу фильм. А потом хочется снять мюзикл. Будет называться „Нью-Йорк, Нью-Йорк“. Действие разворачивается в сороковых, а в главных ролях — Роберт Де Ниро и Лайза Миннелли. Кстати, Роберт у меня в „Таксисте“ снимается. Еще мы с ним думаем над проектом про боксера. В общем, я занят на долгие годы вперед!»

«Ты со мной разговариваешь?»

Брайан де Пальма познакомил Мартина не только с Робертом Де Ниро, но и со сценаристом Полом Шредером. Католик Скорсезе и протестант Шредер нашли друг в друге много общего: обоих интересовало освобождение от грехов, оба разделяли одни и те же взгляды на грех и искупление, раскаяние и смирение. Вот только кинематографом Мартин болел с детства, а выходец из голландской семьи Шредер заинтересовался фильмами только в 18 лет. Строжайшая атмосфера в доме родителей-кальвинистов вылилась для Пола во множество запретов: нельзя было курить, пить спиртное, танцевать и даже ходить в кинотеатр. С работами Брессона и Дрейера будущий сценарист знакомился уже во время обучения в Калифорнийском университете.

Сценарий «Таксиста» Пол Шредер написал очень быстро — два варианта за 10 дней. Автор едва вышел из глубочайшей депрессии и набирался сил. В работе Шредера нашли отражение не только его личные идеи. На протяжении нескольких лет Скорсезе раздумывал над экранизацией повести Достоевского «Записки из подполья» — экзистенциальных переживаний бывшего петербургского чиновника. В то же время Роберт Де Ниро носился с мыслью написать сценарий о человеке, одержимом идеей убийства высокопоставленного политика. Текст Шредера оказался как нельзя кстати.

«Сценарий Пола — очень личная работа, — говорил Скорсезе, привыкший экранизировать только знакомые для себя истории. — Но я увидел себя в его сценарии. Мне даже показалось, что „Таксист“ был написан специально для меня, настолько точно Пол передал бурлившие во мне чувства. Когда Роберт прочел сценарий, он сказал, что у него точно такое же впечатление. Сценарий как будто написан для него».

Мартина, Пола и Роберта объединял интерес к необычным персонажам и ситуациям, которые могли оттолкнуть зрителя. «Лично у меня не было ни малейшего желания снимать фильм с классическим протагонистом, приходящим на помощь юным девушкам, — комментирует Скорсезе. — Большинство моих любимых фильмов повествуют об антигероях. Скажем, Джон Уэйн в „Искателях“ мне всегда нравился больше Джона Уэйна в „Форте Апачи“. Герой „Таксиста“ с большим успехом мог вызвать отторжение у большинства зрителей. Получить финансовую поддержку крупной студии для такого проекта очень непросто».

В апреле 1974-го снимать «Таксиста» отважилась студия Columbia. Деньгами рисковать не стали. Продюсерам Майклу и Джулии Филлипс удалось получить от мейджора только 1,3 миллиона долларов. Конечно, эта сумма превышала бюджет «Злых улиц», но для столь сложного фильма, как «Таксист», требовалось больше. «Во время съемок мне показалось, что кино не заработает ни цента, что на него никто не пойдет, что я снимаю исключительно ради любви к искусству и что на этом моя карьера закончится», — вспоминает Мартин.

Продюсеры рассматривали возможность снимать в Сан-Франциско — можно было сэкономить, — но Скорсезе не видел смысла: нигде в Америке, кроме Нью-Йорка, таксисты не являются неотъемлемой частью города. Кроме того, режиссеру важно было питаться не только родными стенами, но и собственным опытом. Он знал все закоулки, все переулки и представлял, где нужно снимать фильм. Нью-Йорк должен был стать еще одним персонажем «Таксиста» — манящим, молчаливым и опасным.

На второй неделе съемок разгорелся скандал. Снимали сцену в кафе, где разговаривали Трэвис и Бетси (Сибилл Шепард). Скорсезе требовалась оживленная площадь Манхэттена Коламбус-сёркл на заднем плане, но оплачивать перекрытые дороги и массовку не позволял бюджет. На четыре дня зарядил дождь и начались проблемы с состыковками дублей. Студия требовала от Скорсезе сменить фон — пересадить Трэвиса и Бетси к стене. Технически это было возможно, но сразу же терялась режиссерская задумка. Мартин не постеснялся показать свой буйный итальянский характер и заявил, что покинет проект, если не получится снять сцену так, как ему нужно. Студия сдалась.

В одном победу одержать не удалось. «Таксиста» режиссер хотел снимать в любимой монохромной гамме. Но студия была категорически против.

«Бобби идеально понял героя, — нахваливает свою звезду режиссер. — Он был Трэвисом. За ним могла внезапно обрушиться декорация, но он бы отреагировал так, как Трэвис. Наше с ним сотрудничество заладилось еще со „Злых улиц“. Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Мы разговариваем языком жестов. Вклад Бобби в „Таксиста“ крайне важен. Кажется, ему даже удалось вызвать некую симпатию у зрителей к своему герою. Благодаря ему мы можем идентифицировать себя с Трэвисом, несмотря на то что он чудовище».

Де Ниро действительно две недели водил такси по Нью-Йорку, чтобы войти в роль. Он только что получил премию «Оскар» за роль второго плана в драме Копполы «Крестный отец 2», с чем был связан забавный случай. Однажды в такси к Роберту подсел актер, узнавший его. «Да ничего себе! — воскликнул пассажир. — Тебе приходится такси водить? Вот времена, а? Даже „Оскар“ ничем уже не помогает».

Мартин Скорсезе сам несколько раз был пассажиром такси Роберта. «Мы как-то раз поехали по 8-й авеню и заехали в нехороший район. У меня создалось впечатление, что случиться может все что угодно. Ты вообще не контролируешь ситуацию. Твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Как раз те же эмоции должен был чувствовать Трэвис Бикль. Уж поверьте, каждый таксист в Нью-Йорке рано или поздно почувствует себя Трэвисом».

«Таксист» прибыл на Каннский кинофестиваль 1976 года и стал настоящим триумфом 33-летнего режиссера. Критики рукоплескали фильму, который в итоге получил главную награду этого престижнейшего киносмотра — «Золотую пальмовую ветвь». Приз Мартин получал из рук писателя Теннеси Уильямса. На родине со Скорсезе обошлись прохладнее — четыре номинации на «Оскар» (фильм, мужская роль, женская роль второго плана и музыка) и ни одной режиссерской. В тот год лучшим фильмом назвали «Рокки», отметив и постановщика фильма со Сталлоне Джона Г. Эвилдсена. Сложно сказать, стала ли победа «Рокки» для Скорсезе обидной, но снимать фильм про боксера ему совсем не хотелось. Так что он, как и планировал, вернулся к мюзиклу про свой любимый город.

Город, который не спит, или Святая к музыке любовь

«Нью-Йорк, Нью-Йорк» киноведы считают первым провалом Скорсезе. Картина с огромным для режиссера бюджетом в 13 миллионов долларов заработала всего 13,8 миллиона. Роскошный мюзикл, ставший оммажем фильмам детства Марти, оказался совсем не тем, что ожидали от постановщика «Злых улиц» и «Таксиста». Скорсезе требовался отдых от мрачного реализма предыдущих работ — об этом критики не задумывались.

«Когда я брался за „Нью-Йорк“, то не ожидал, что и этот фильм окажется глубоко личным для меня, — признается Мартин. — Спустя две недели после начала съемок я полностью изменил концепцию. Иногда мне ужасно стыдно за то, что я затащил всех в этот беспредел и заставил рисковать своими карьерами таких прекрасных и талантливых актеров, как Лайза Миннелли и Роберт Де Ниро. Но они поверили в меня, не понимая, чем это может обернуться. Кстати, я настаиваю: „Нью-Йорк, Нью-Йорк“ не провалился в прокате. Голливудские издания представили фильм финансовым кошмаром, но это не так». Что бы там ни говорили критики про мюзикл, он все равно занял свое место в истории кино и Нью-Йорка вот этой песней:

Кино про Нью-Йорк пришлось снимать в Голливуде. Декорации, выстроенные за ночь, Скорсезе заставлял переделывать под свое видение, несмотря на проволочки с графиком съемок. Он постоянно переделывал сценарий, что влекло за собой все больше и больше изменений. Результат — 22 недели съемок вместо запланированных четырнадцати. Скорсезе жил на студии. Как утверждает Питер Бискинд в своей книге «Беспечные ездоки, бешеные быки», контроль над производством фильма режиссер утратил из-за пристрастия к кокаину.

Стилизация мюзиклов 1940-х и 1950-х повествовала об отношениях саксофониста и певицы, мечтающей о карьере в Голливуде. Частично картина стала посвящением фильмам отца Лайзы — Винсенте Миннелли, чьи фильмы так любил в детстве Скорсезе. Но семидесятые оказались не по зубам для ностальгических воспоминаний. Голливуд входил в эру блокбастеров и сиквелов. Уже прогремели «Челюсти», изменившие навсегда мир кинематографа, уже Джордж Лукас готовился снимать «Звездные войны». Авторские проекты молодых амбициозных режиссеров подвергались нещадной критике. Свобода, давшаяся таким трудом, постепенно исчезала. Студии брали все больше и больше контроля над режиссерами в свои руки. Френсис Форд Коппола терпел настоящий ад на съемках ленты «Апокалипсис сегодня». Журналисты стали все больше прислушиваться к студиям-мейджорам и плясать под их дудку.

Скорсезе находил отдушину в документальном кино, оно позволяло ему дышать свободно и давало необходимое количество свободы творчества. Резкое падение с пьедестала молодого голливудского дарования сказалось на настроении режиссера, но он нашел в себе силы продолжить работу и ушел в документалистику, сняв картины «Последний вальс» и «Американский парень». У Мартина была еще одна любовь — музыка. О ней он продолжает снимать документальное кино и по сей день.

«Последний вальс» Мартину предложил снимать Джонатан Таплин. Ну да, тот самый менеджер The Band, финансировавший «Злые улицы». Напомним, что в состав The Band входили Эрик Клэптон, Нил Даймонд, Боб Дилан, Ринго Старр, Ван Моррисон, Нил Янг, Джони Митчелл, Ронни Вуд, Эммилу Харрис. Так неужели меломан Скорсезе мог пройти мимо такого предложения? «Я едва закончил съемки „Нью-Йорка“, был выжат как лимон, — вспоминает режиссер. — Но вместе с тем я не мог остановиться, мне нужно было снимать дальше. За три недели я настрочил сценарий на две сотни страниц, и на День благодарения мы записали концерт».

Концертные номера в «Последнем вальсе» перемежаются интервью с музыкантами. Картина и по сей день считается одним из величайших музыкальных фильмов в истории кино. Снимали на несколько камер, среди операторов были Ласло Ковач («Беспечный ездок») и Вильмош Жигмонд («Оскар» за «Близкие контакты третьей степени»). Возглавлял команду Майкл Чепмен, снимавший «Таксиста». Когда он узнал, что задумал его босс (съемки концерта планировалось осуществить за один вечер в Сан-Франциско), Чепмен взмолился: «Марти, ты самый страшный человек в мире! Ты чудовище! Прошу тебя, дай мне спокойно умереть!»

Скорсезе постоянно подыскивал новый материал. Два года он планировал документальную ленту об одном из своих самых любимых режиссеров — Майкле Пауэлле (еще одним фаворитом Марти был Джон Форд). «Еще есть один проект под названием „Банды Нью-Йорка“. Часов на десять. Для телевидения или кино — не придумал пока».

Боксеры, музыка, наркотики

«Последний вальс» вышел в прокат 26 апреля 1978 года. Фильм представляли на Каннском фестивале. Когда у режиссера и его друга Робби Робертсона из The Band кончались наркотики, он посылал за кокаином личный самолет в Париж. В сентябре того же года Мартин Скорсезе едва не умер от внутреннего кровотечения, вызванного передозировкой, когда возвращался домой после кинофестиваля «Теллурайд». Четыре дня, свалившие режиссера с ног, он до сих пор вспоминает с содроганием. Только тогда он заново обратился к религии и с совсем другим отношением подошел к сценарию фильма «Бешеный бык». Фильм по книге боксера Джейка ЛаМотты упрашивал Мартина снять Роберт Де Ниро. Благодаря другу Скорсезе, скатившийся в кокаиновый угар после «Нью-Йорка» и «Последнего вальса», заново вернул себе любовь к кино.

Поначалу история боксера Джейка ЛаМотты совершенно не интересовала режиссера. «Помню, как видел его книгу, когда закончил снимать „Алису“. Помню, как мы много обсуждали с Бобби ее в моем офисе на студии Warner. Честно говоря, меня она ничем не зацепила. Я даже не обратил внимания на реплику Джейка „Когда память вернулась ко мне, было ощущение, будто я смотрю черно-белое кино“. А ведь всем известно, как я люблю черно-белое кино!»

После «Оскара», полученного «Рокки», Голливуд запустил не только сиквел к фильму Сталлоне, но и еще несколько фильмов про боксеров: «Чемпион» Дзеффирелли, «Матильда» Дэниэла Манна и «Главное событие» с Барброй Стрейзанд. Нехотя взявшись за «Быка», Скорсезе решил, что он будет отличаться от всех этих проектов. Фильм будет снят на черно-белую пленку.

Сценарий давался сложно — переделать книгу ЛаМотты в фильм оказалось не так-то просто. И Мартин попросил о помощи автора «Таксиста» Пола Шредера. Нужно было найти новую структуру. Сценарист проработал шесть недель, пытаясь как-то причесать существовавшую адаптацию за авторством Мардика Мартина.

Шредер придумал новую сцену для начала фильма, но при этом практически полностью выкинул первую часть книги. Скорсезе тоже приложил руку к адаптации — удалил ненужные по его мнению сцены избиения Джейком своей первой жены. «Им еще и двадцати не было, а они уже жили как животные, — оправдывался Скорсезе. — Слишком рано для сцен насилия». Шредер с Мартином не согласился и отправился восвояси.

Режиссер снова погрузился в депрессию, которая усугубилась пресловутым внутренним кровотечением. «Я был в ужасной форме. Мне вообще ничего не хотелось снимать. Четыре дня я валялся в больнице, болтаясь между жизнью и смертью. А потом я выжил. Кризис моментально прошел. Меня навестил Бобби, мы поговорили по душам, и он спросил меня в лоб: „Ты хочешь снимать этот фильм?“ Я ответил, что хочу. После того, что со мной произошло, главный герой стал мне понятен. Как и я, Джейк ищет возможность искупить грехи».

Съемки «Бешеного быка» начались в апреле 1979-го. Сцены на боксерском ринге планировалось снять за пять недель, но работа затянулась, начиная действовать Скорсезе на нервы. Производство фильма заморозили на четыре недели, чтобы Роберт Де Ниро отправился в Европу, где его 66 килограммов превратились в 97. Сцены с растолстевшим Джейком снимали уже в декабре 1979-го. Актеру было тяжело двигаться, он с трудом дышал и разговаривал.

Пауза в проекте позволила Мартину поработать вместе с Тельмой Шунмейкер над предварительным монтажом картины. Окончательная версия появилась в 1980 году. Целых шесть месяцев велась работа над звуком — он был особенно сложен из-за необходимости синхронизировать все действия боксеров на ринге с окружающими шумами.

Показ «Бешеного быка» боссам MGM, вложившейся в производство, обернулся катастрофой. Студия United Artist, которая должна была прокатывать ленту, отказалась, но при этом ни одна другая студия не заинтересовалась фильмом Мартина Скорсезе, памятуя о провальном мюзикле, так что UA пришлось запускать ленту в прокат. Режиссер решил, что «Бешеный бык» станет его лебединой песней в Голливуде.

Отсутствие рекламной кампании и общая тональность фильма обернулись сборами в 23 миллиона долларов (бюджет фильма составил 18 миллионов). Кинокритики превозносили работу Скорсезе и Де Ниро. И потом грянули «Оскары».

«Бешеный бык» был номинирован на восемь премий Американской киноакадемии, включая категории «Лучший фильм», «Лучшая мужская роль», «Лучшая женская роль второго плана», «Лучшая мужская роль второго плана», «Звук», «Монтаж» и «Операторская работа». Впервые за свою почти двадцатилетнюю карьеру в кино Мартин Скорсезе получил номинацию на «Оскар» за режиссуру. Позолоченный человечек с мечом найдет его еще очень не скоро. В общей сложности Скорсезе номинировался 10 раз на эту премию — как режиссер, как сценарист и как продюсер. Но приз получил только в 2007-м за «Отступников». Киноакадемия упорно не признавала итальянца из Нью-Йорка. Марти продолжал снимать кино, спорить со студиями и рассказывать миллионам зрителей свои личные истории.

«Мир, откуда я родом, во многом опирается на верность и доверие, простирающиеся даже за рамки семейных уз. Истоки берутся из старого, доброго мира Сицилии, где крестные родители так же важны, как и родные. Наверное, поэтому так много моих фильмов уходят корнями в некое племенное поведение, связанное с предательством. Почему один человек предает другого? Почему человек оказывается в положении, когда у него нет выбора, когда нельзя поступить иначе? Почему другое решение неправильное? Такие вот вещи меня интересуют. Все это от этики христианского католицизма и от наблюдений ее ежедневного проявления. Это можно видеть в „Славных парнях“, в „Казино“, в „Бандах Нью-Йорка“», — говорит Скорсезе.

Теперь у него новая муза — Леонардо ДиКаприо, заменивший Мартину Роберта Де Ниро. Несмотря на возраст, у Скорсезе множество проектов, которые толпятся в его будущем, ожидая внимания мастера. Там и биография Синатры, и экранизация романа Шусаку Эндо «Молчание», и «Ирландец» с Бобби Де Ниро. Свое семидесятилетие Мартин Скорсезе встречает на съемочной площадке фильма «Волк с Уолл-стрит». Наверняка в герое ДиКаприо он снова углядел себя. Иначе быть не может. Как говорит режиссер: «Я — это мое кино».